Поехали!
Да! Мы все до этого дожили.
Нам снова выпал бой
Эпилог
читать дальше
Больше всего на свете, конечно, хотелось лечь и ничего не делать. Алиса чувствовала, что зверски устала за этот день – а всё основное ещё было впереди. Впрочем, в последние недели декабря она всегда выматывалась больше обычного, так, что сил не хватало даже на самые простые, насущные вещи. Сняв обручальное кольцо, она чистила картошку и резала в салат толстые, водянистые солёные огурцы. Задумчиво ела длинные прозрачные ломтики и закусывала солнечными зёрнами сладкой кукурузы.
На их с Раптором свадьбу в конце сентября из команды Светлых смог прийти только Слава: Димы не было в городе, а Ленка тяжело заболела. Впрочем, никаких особенных торжеств и не было: расписались, немного покатались по городу, а вечер провели дома с самыми близкими друзьями. Даже забавно: и у неё, и у Ромки первая свадьба была довольно помпезной, и оба вынесли из того дня не самые приятные воспоминания. Наверное, стоило один раз попробовать, чтобы понять: красивая свадьба не обеспечит семейного счастья.
Нет, Раптор нисколько не изменился: неразговорчивый, очень сдержанный, скуповатый на ласку. Но рядом с ним Алиса всегда, постоянно чувствовала то, чего катастрофически не хватало ей раньше: защищённость. Больше не надо было брать на себя всё и решать массу совсем не женских проблем. А впрочем – она теперь смогла бы решить, наверное, всё на свете!
Из-за струи, бьющей в дно железной раковины, из-за включенного радио она не сразу расслышала, как открывается входная дверь; уловив, вытерла руки, пошла в коридор.
- Привет! Ну, что? Салюты купил?
- Достал. Я разных взял.
- Вот и отлично…
- Слушай, я ещё тут принёс… Порежешь, бутерброды сделаешь. Вино поставь в холодильник.
- Хорошо… А я уже ёлку украсила. Устала жутко… Сейчас бы лечь и лежать.
- Так ляг! Иначе ночь не высидишь.
- Да я не успею…
- Ну, тогда не жалуйся.
Алиса засмеялась, прислонившись плечом к стене, обнимая себя рукой за талию. Он надел тапки, отставил в сторону ботинки, повернул голову:
- Помочь тебе?
Алиса взглянула на него с ласковой улыбкой:
- Помоги: надо рыбу нарезать.
- Ладно, маленький. Сейчас приду.
Он прошагал в ванную, Алиса вернулась к разделочной доске. Как странно раз за разом сознавать простую истину: до встречи с Раптором она любима не была. В чём кроется счастье? Как объяснить его, как описать? О чём они говорили сейчас? Ведь о самом бытовом… Просто – муж дома!
…Ночь обещала быть морозной и ясной: самое дело после первого бокала шампанского и первой порции оливье выскочить на улицу и раздробить густую холодную тишину взрывами салютов и радостными воплями. В большой комнате был раздвинут и накрыт стол; белая скатерть торжественно светилась в полумраке, беспечно мигали синие и зелёные огоньки гирлянды, причудливо отражаясь в ёлочных игрушках и в бокалах, сгрудившихся на столе. На экране телевизора беззвучно шла «Ирония судьбы», и стол потихоньку обрастал бутербродами, салатами и закусками.
Гостей ждали к десяти; в половину десятого Алиса отправилась переодеваться. Несколько лишних минут простояла перед зеркалом, размышляя, во что бы нарядиться. Выбрала элегантную юбку, эффектную блузку, украшенную стразами, вдела в уши серьги, подаренные мужем, а на шею повесила неизменную ящерку с изумрудными глазами. Туфли на каблуках после некоторых колебаний были отвергнуты, и Алиса извлекла из-под шкафа парадные тапочки с блёстками. Вновь оглядела себя в зеркале с головы до ног, повернулась боком и оценивающе взглянула снова… Отлично! И не скажешь, что ей давно не двадцать лет!
Перерывая косметичку в поисках туши, она присела на краешек кровати, и взгляд невольно упал на картину, висящую на противоположной стене. Это был небольшой этюд, выполненный маслом: два мака, нежно склонившиеся друг к другу, соединившие листья – будто люди, взявшиеся за руки. Картину подарил им Димка – уже потом, когда вернулся в Питер. Алиса долго отказывалась верить, что маки на холсте написал человек, ни дня не учившийся у профессиональных художников. В простой картине было столько добра, столько тепла и чувства, с такой любовью были прорисованы все яркие пятна и все тени на невесомых лепестках, что каждый, глядевший на неё, невольно начинал улыбаться. Ещё Алиса знала, что на обороте очень аккуратным, похожим на детский, почерком выведено: «Алисе и Роману, чтобы семейная жизнь была счастливой! Людмила Гончарова». Эту картину Димка специально заказал у своей знакомой. И сейчас, скользнув по ней взглядом, она невольно вспомнила их с Димой разговор; в ушах зазвучал его голос:
- Ну, то есть, я только сказал – к свадьбе, а она тут же: мол, я знаю, что им нарисовать. Я, говорит, уже вижу.
- Здорово! Спасибо ей большущее…
- Я передам, что тебе понравилось. У неё, кстати, выставка сейчас, можешь прийти, посмотреть… Ну, не совсем выставка – что-то вроде выставки-продажи, прямо у нас в кафе. Короче, там всё как интересно получилось… Никто вообще не знал, что она рисует. То есть… она неоднократно говорила, что рисует, но никто всерьёз не воспринимал! А мы как-то разговорились, и она пообещала, что принесёт показать кое-что… Я просто офигел, когда увидел!
- Надо думать!
- Вот, подбил руководство, организовали выставку… Одну картину я сам у неё купил. Мы теперь все, конечно, параноики, но… понимаешь, когда я первый раз увидел этот холст, мне чуть плохо не стало. Там… как бы это помягче сказать… короче, там нарисован Демар. Голубой грифон с львиной мордой. Вот просто, клянусь, один в один. Фон какой-то пошлый, типа кровавого заката, жёлтая трава, лес на горизонте… Но сам грифон – реально Демар. Я у неё поинтересовался: мол, откуда это? Она ответила, что приснилось весной. И что какой-то голос во сне сказал: «Будь готова вступить в бой». Она эту фразу сверху, прямо на картине, написала. Вот будешь у меня как-нибудь – покажу…
Прийти к Димке в гости не случилось, но рассказ зацепил Алису, затронул что-то глубоко в сердце. И теперь, глядя на ласковые маки, Алиса даже чаще вспоминала не тот наказ, что касался счастливой семейной жизни, а именно этот: «Будь готова вступить в бой»…
…Она едва успела подкрасить ресницы и чуть-чуть, лёгкой линией, подвести глаза, как раздался звонок домофона. И она, мигом забыв о косметике, кинулась открывать, гадая на бегу, кто же пришёл первым: Слава? Ленка?
- Кто там?
- Дима! – донёсся безобразно искажённый переговорным устройством, но такой узнаваемый и родной голос.
- Открываю! – пообещала Алиса, и крикнула прямо в пластмассовую сетку микрофона:
- Ура!..
И Диму, и остальных гостей они встречали в прихожей вдвоём: Алиса смеялась, визжала от радости, громко, возбуждённо говорила, а Роман в основном молча улыбался – не скрывая, впрочем, что рад видеть друзей. Ленке он помог освободиться от тяжёлой старомодной шубы – под ней оказалось что-то чешуйчатое, сверкающее, красное. Девушка сняла шапку – и Алиса ахнула:
- Ле-енка?!
- Ого! – вешая шубу на крючок, добавил Раптор. - Ты никак постриглась!
Обозвать Ленкину метаморфозу словцом «постриглась», без сомнения, мог только мужчина. Ленка изменилась целиком, вся – как-то резко повзрослела, и вместо неуверенного в себе подростка, застрявшего между пятнадцатью и девятнадцатью, перед ними была оригинальная, интересная девушка. Алиса подумала, что на этот раз Ленка, пожалуй, перещеголяла даже её: чёрные колготки, чёрная юбка выше колена и ярко-красная блузка, вся сплошь расшитая пайетками. На прозрачном запястье – тонкий браслет, в ушах – серьги в виде китайских дракончиков. Ну и, наконец – причёской Лены стало стильное короткое каре с алыми прядями в чёлке и на висках.
- Привет! Ух ты, круто! – лаконично оценил увиденное высунувшийся из гостиной Дима.
Лена польщено заулыбалась, смутилась:
- Ну… Я решила, что раз уж я дракон, мне можно…
- Лен, нужно! – активно поддержала Алиса. – Молодец! Слушай, а блузку купила или сама вышила?
- Ну что ты! Какое там купила... Конечно, вышила. Это мамина…
- Мне надо было звезду и бортовой номер на свитер, раз уж я самолёт, - хихикнул Дима, провожая взглядом Ленку, проскользнувшую вымыть руки. – Жаль, не догадался!
Превращению Лены изумился и пришедший следом Вольга. Он сам выглядел усталым – куда более усталым, чем Алиса; на лбу у него чётче прорезались две вертикальные морщинки.
- Алиса, Рома! Очень рад видеть. Я, наверное, последний?
- Вовсе нет, - ухмыльнулась Алиса. – Ещё не пожаловал Вовочка.
Святослав вскинул брови:
- Да ты что? Серьёзно? Он будет?
- Обещал быть…
- Как он? Не знаешь?
Алиса помотала головой и опустила ресницы:
- Да мы не общаемся… Я просто позвонила и сказала, что все соберёмся. А он ответил, что тогда тоже придёт…
- Ну, и замечательно, - подытожил Вольга.
- Ну что, пятеро одного не ждут? – тихонько спросил Роман. – Садимся?
- Ромка, слушай, будь другом, развлеки гостей! Мне ещё бутерброды сделать и грибы переложить…
Раптор кивнул – и Алиса умчалась на кухню. Радио немедленно было выключено – и милые, родные, любимые голоса отчётливо доносились из гостиной, напитывая всё тело радостью, восполняя запас иссякающих сил.
Говорили в основном о чём-то лёгком, весёлом, незначительном – как и положено давним друзьям. Шутили, вспоминали эпизоды, связанные с битвой, и преимущественно в ёрническом ключе. Правда, на пару минут вдруг замолчали – словно кто-то оборвал звуковую нить, ведущую из большой комнаты. И Алиса догадалась: вспомнили Сашку.
Забежав с пиалой, полной маринованных грибов, Алиса застала пантомиму: Слава с пренебрежительным выражением лица, с полуприкрытыми глазами, повёл ладонью над краем стола – и тут же вытаращился, схватился рукой за голову и жалко заморгал. Ленка с Димой зашлись от хохота, и Алиса с удовольствием присоединилась.
В этот момент снова раздался писк домофона, Алиса поспешила к дверям – и муж, поднявшись, пошёл за нею.
Володька возник на пороге в дурацкой шапочке Санта-Клауса, с красным от мороза и ветра носом, со снежинками на капюшоне куртки и неизменным болтающимся шарфом.
- Привет! – жизнерадостно проорал он и шагнул в тамбур; обернулся и величественным жестом руки указал на всё ещё открытую дверь:
- Знакомьтесь! Это – Ольга!
* * *
Она ужасно боялась этой встречи. Но для себя решила: лучше уж один раз увидеть, какая она была – та, другая – чем мучиться ревнивыми догадками. И вот теперь, после объявления Володи, под бухающий аккомпанемент сердца перешагнула порог.
И сразу же увидела ту самую Алису, которая причинила столько боли ей, разлучив с любимым, и столько горя ему, подло предав. Девица эта смотрела так, словно испугалась. Ну, ещё бы: на воре шапка горит, известное дело… Как всякий, чья совесть нечиста, она наверняка не любит непрошенных гостей…
А внешне она даже ничего… Симпатичная… Красивая. Волосы крашеные… А кольца обручального у неё нет… Значит, живёт, не расписавшись… А сожитель её… Какой мордоворот! Должно быть, он гораздо больше зарабатывает. Подобные женщины меркантильны, только в кошелёк и смотрят…
Наконец крашеная нацепила фальшивую американскую улыбку:
- Здравствуйте, Ольга! Очень приятно. Я – Алиса, это – Рома… Проходите. Мы ещё даже не садились, вы как раз вовремя…
- А мы вам колбасу принесли, - улыбаясь, сказал Володя и жестом факира вытащил из шуршащего пакета твёрдые, с мороза, колбаски:
- Во! Охотничьи!
Стриженая мигом оживилась и прыгнула вперёд, хищно вскинув руки:
- Вовка! Ой! Отлично!.. То, что надо!
Ольга похолодела от такой наглости. Какая жадная! И любой повод использует, лишь бы снова подобраться поближе к Володе…
Потом они тоскливо ждали в большой комнате, когда пригласят садиться за стол. Ольга заметила, что остальные гости при их с Володей появлении заметно приуныли, даже как-то растерялись. Да, только Господь знает, каких гадостей эта дамочка могла наговорить своим друзьям про Володю!
Худая девушка в красной блузке, что представилась Леной, выбралась из-за стола:
- Пойду, помогу Алиске.
Володя взял Ольгу за руку, торжественно произнёс:
- Коллеги, прошу спокойствия. Ольге я уже всё, абсолютно всё рассказал. Ну, то есть, она в курсе про нашу ролевую игру. Понимаете? Все имена, вся коллизия… И что злодеев мы сами придумали… Поэтому вы… мы… можем совершенно спокойно говорить абсолютно обо всём! Оленька уже посвящена. Вот…
Она кивнула; подтвердила:
- Да, Володю вот звали Демар, я знаю…
Прозвучало так глупо, что Оля почувствовала, как заливается краской стыда. Трое мужчин – бородатый Слава, этот кошмарный Роман и третий – кажется, Дима – переглянулись между собой, а потом посмотрели на Володю.
- Очень предусмотрительно, - сухо заметил Святослав.
Володя повернулся к ней:
- Олечка! Пожалуйста… Думаю, им с Ленкой не помешает твоя помощь. Хорошо?
Она всё поняла; послушно ретировалась и пошла на кухню, боясь, что, приблизившись, услышит что-нибудь неприятное или обидное. Но девушки говорили не о Володе и не о ней; стучал о доску нож.
- …Ага, сейчас облучение…
- Как она переносит?
- По сравнению с рассказами, как бывает, очень неплохо… И врач тоже говорит – хорошо…
- Ну, дай Бог. С бабушкой сегодня Новый год встречает?
- Не-а! Всей семьёй! Тётя Аня с мужем приехала!
- Да ты что? Вот здорово!..
Ольга вошла: Ленка, стоя у буфета, выкладывала янтарную икру на квадратики булки. Алиса же сидела, как барыня, посреди кухни на деревянном табурете… и ела колбаску. Прямо так! Держала её в руке – жирную, мерзкую, похожую на гигантского толстого червяка – и откусывала кусок за куском от его туловища.
Ольгу затошнило: эта крашеная у неё на глазах жрала сырокопчёного червя, кусала его, жевала и глотала – без тени смущения! А Володька ещё утверждал, что она якобы верующая, ходит в церковь… Многие сейчас ходят, модно стало! Вон как жрёт – и это в Рождественский-то пост!..
Впрочем – а ну-ка хватит. В конце концов, это не твоё дело.
- Алиса, Лена… Может быть, помочь?
Алиса снова улыбнулась:
- Ой, Оля, да что вы! Да мы уже всё… Я присела просто… Сил нет совсем.
И странное дело: сейчас Ольге уже не показалась фальшивой эта её широкая «голливудская» улыбка. Смущённо улыбнувшись в ответ, она сказала:
- Да вообще-то можно на ты…
- С удовольствием! Оля, слушай, а ты… Давно вы с Володькой-то знакомы?
- Прилично… Около двух лет.
- Ого! – Алиса коротко засмеялась, не выпуская из пальцев греховно блестящую колбасу. – Да вы… ты его знаешь раза в три лучше, значит! Ну, отлично. Отлично. Честно, я очень за него рада.
- Я тоже за него рада, - хотела хлёстко и цинично, а вышло застенчиво, и хозяйка снова рассмеялась:
- Чудесно!
Она уже находила Алису не столь противной – но тут наконец сели, чтобы проводить старый год, и Ольга внезапно увидела: здесь, за общим столом, Алиса демонстративно ест только постную пищу. Не прикасается ни к сыру, ни к салату оливье, ни к пресловутым охотничьим колбаскам.
Ну и лицемерка… Неудивительно, что бедный Володя попался ей в зубы… И ведь… какие наивные, чистые при этом делает глаза!
Но это открытие ничуть не обрадовало Ольгу. И она с удовольствием отметила про себя, что вино Алиса пьёт явно без удовольствия: чокается со всеми, обмакивает губы в тёмную жидкость и отставляет рюмку до следующего тоста. А это значит, что она, в отличие от других женщин подобного склада, по крайней мере не склонна напиваться, как свинья. А это безусловный плюс, это хорошо… Да и обручальное кольцо, как по волшебству, появилось на пальце.
И Ольга сама не заметила, как постепенно оттаяла. Было ли тому виной уютное мерцание огоньков на невысокой ёлке, или отражение в каждом стеклянном шаре большой люстры, или запах волшебства и детства – кто скажет наверняка? Но в какой-то момент Оля с радостью осознала: ей тепло, ей очень комфортно здесь, среди незнакомых, по сути, людей. Таких разных, таких странных – и интересных… Постепенно она стала улыбаться, смеяться, затем уже и сама поддерживала беседу – рассказывала, шутила, отвечала…
«Вот и хорошо, вот и слава Богу! А я так волновалась… Говорят же, ролевики – не совсем нормальные люди… А эти, вроде бы, вполне адекватные, добрые… Но как же здорово, что Володя снова со мной! Какое чудо…»
* * *
От недавнего упадка сил не осталось и следа: напротив, Алиса чувствовала невероятный прилив энергии, и глотками пила нектар общения с дорогими людьми.
Правда, Вовку надо будет четвертовать. Непременно! Обязательно! Безмозглый волосатик, вот какой частью тела он думал?! Ролёвка!! Отличная ролёвка, зашибись!..
…Как хорошо, что он не один…
Алису даже сейчас покусывало чувство вины за то, что она бросила милого, беспомощного поэта и связала судьбу с Раптором. Но это – видит Бог – было сильнее её. К тому же, перед Володькой она чиста. Удача, что у них не было никаких интимных отношений. Большая удача…
Ольга сразу понравилась ей. Хоть и стеснялась, и глядела сперва букой, по глазам было ясно: надёжная, добрая девушка. Конечно, растеряешься тут: какие, надо думать, у них были рожи после Вовкиных «откровений»!.. А ещё Алисе показалось, что Оля, в отличие от неё, умеет производить впечатление робкого, не приспособленного к жизни человека. Именно так, чтобы чуть двигались губы: «Володенька!», а вслед - пальчики, указывая направление, куда, сорвавшись с места, должен был сию секунду лететь осчастливленный поэт.
Иными словами – Господь опять всё устроил как нельзя лучше.
Постепенно разговор за столом потёк свободнее, приобрёл яркость, подарил истинное веселье – именно то, что бывает без вина. И только раз ещё взгрустнули: когда выпили, не чокаясь, за Сашку.
- Ну, давайте, ребята… Светлая память.
- Да. Очень больно, что его нет с нами…
- Нет, Дим… Непривычно и обидно.
Володя повернулся к Ольге:
- Седьмой из нашей команды. Он погиб в автокатастрофе…
- Ой…
- А что в итоге сказали, кстати? – хрипло поинтересовался Роман. – Там такую херь несли сначала – убил бы.
- Вот-вот, я бы тоже! – с горячностью согласился Володька.
- Сказали, якобы у джипа было неисправно рулевое управление, - поделилась Лена.
- Ну, какое-то физическое объяснение всё равно должно быть, - пожал плечами Святослав. – Может, и было неисправно. А мы с Алиской, кстати, его мать видели.
- Ах, ну да, он рядом с Лидией… - начала Ленка и осеклась: вспомнила об Ольге. Слава немедленно пришёл на помощь – спокойно, размеренно подтвердил:
- Да. Рядом с ней.
- А отец… - тихо-тихо спросила Лена, - в другом месте?
- Да, - неожиданно включившись в диалог, кивнул Дима. – Вообще на другом кладбище. Я ведь тоже с его матерью познакомился. Я столько узнал, ребята! Сашка, оказывается, лет с восемнадцати занимался благотворительностью. И не просто так, отчислил чего-то куда-то и забыл. Он лично этим занимался… К инвалидам, старикам, бездомным ездил – кучу обществ умудрялся охватить! Где-то договаривался с администрацией по поводу мероприятий, где-то финансово поддерживал, где-то лично… Он даже волонтёром был, представляете?.. У него была пара адресов… А бабушки и не догадывались, что он не на «копейке» им продукты привозит!
- Ничего себе! – вырвалось у Алисы.
- Я тоже не подозревал, - произнёс Вольга.
- А я… - Дима сделал ровно такую паузу, чтобы Светлые мысленно вставили: «сдержал обещание», и продолжил:
- «Веду» сейчас больницу и районное объединение… помощь одиноким престарелым людям. Раньше Сашка этим занимался. И мама его тоже втянулась. Похоже, он успел донести до неё, что не хотел бы, чтоб его дело заглохло.
- Вот как… - потрясённо сказал Володька.
- А ещё вот… - вдруг, без всякого перехода, сообщил Дима, - я крестился в октябре.
- Да ты что! – обрадовался Святослав. – Грандиозно! Поздравляю! Как же ты решился?..
Дима пожал плечами:
- Не знаю. Думал всё, вспоминал… Может… как сказать? – в Сашкину память; а может… я ведь тоже ко всему этому… нашему… причастен. Вот так… захотелось. Ну, и решился.
- Отлично! – Святослав улыбнулся, и даже морщинки между бровей заметно разгладились. – Очень рад за тебя. Молодец!
- Ха, кстати, знаете, что я выяснил? Оказывается, Иеракс – это имя! Православное!
- Ну, так и Вольга, и Аксель – имена, - согласилась Лена.
- И только Раптор, - хихикнул Володька, - это пластинки от комаров!
Роман зарычал на него, пригрозив выдернуть перья – но в этот момент на беззвучном экране телевизора возник президент.
- Включайте, включайте! – подпрыгнул Володька.
Ленка нашарила пульт на тумбе, нажала кнопку; Роман взялся за горлышко бутылки:
- А я кому-то сейчас пробкой физиономию-то подкорректирую…
- Рома!..
- Гражданка Варанова, сядьте на место! Не отвлекайте суд от вынесения сурового, но справедливого приговора!
«Прошедший год был для нас с вами, э, непростым…»
Алиса окинула счастливым взглядом друзей, родную комнату, украшенную ёлку, занавески и снег на перилах балкона. Сердце учащённо застучало – и под бой курантов она загадала самое простое и самое заветное желание: чтобы всё, что выпало на их долю, навеки осталось в прошлом. Чтобы добрые слова и добрые дела держали и вертели эту Землю, чтобы ни их детям, ни их внукам, ни всем последующим поколениям не пришлось бы узнать, что это такое – смертельный бой с Чёрными искрами.
Она не подозревала, что все, сидевшие с ней за одним столом – кроме Ольги – загадали то же самое.
А Ольга загадала, чтобы в наступающем году ей привалило бы необъятное счастье: брак с дорогим Володей. Но потом, обведя взглядом лица всех тех, с кем оказалась на этом праздничном застолье, устыдилась и исправила: нет, конечно, не себе одной всех благ… Пусть все, с кем она встречает сегодня Новый год, обретут в нём огромное, чистое, искрящееся, самое чудесное счастье!
Заиграл гимн, зазвенели под дружное «ура!» бокалы, и за прозрачной занавеской рассыпался розовыми звёздами первый залп салюта.
* * *
Они стояли у нарядной, в блёстках мишуры, ёлки, глядя друг другу в глаза. Ель притихла – ни один огонёк не дрожал в глубине выпуклых стеклянных украшений, ни один блик не скользил по разноцветным шарам. Гирлянду погасили: собирались на улицу, взрывать пиротехнику, дурачиться, кричать, обсыпать друг друга снегом и конфетти. Гости ушли, а они вдвоём задержались – и стояли теперь около ёлки, напротив окна.
- Господи, как же я счастлива сейчас, - прошептала Алиса. – Знаешь, я последние дни всё думала и думала… Как здорово, что ты согласился сражаться с нами!
- Ничего могло и не быть. Если бы ты тогда не села ко мне в машину.
Она качнула головой:
- С ума сойти… А мне казалось, я всё провалила… Так и не нашла, что умного сказать…
Он усмехнулся:
- Думала-думала и всё равно фигня получилась?.. Помню. И сказала в итоге правду.
- Ага. Ромка, ты не поверишь, но я тут… Словом, я опять хотела найти какие-нибудь особенные слова, чтоб тебе объяснить… но чую нутром, что опять фигня получится.
Он едва заметно напрягся:
- Значит, говори, как есть.
- Я к тому и веду. Раптор, дорогой мой, любимый… У нас будет ребёнок.
Он на мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнул и молча обнял жену. Прижал к груди – и она ощутила, как быстро и громко забилось его сердце. Улыбнувшись, первой прервала паузу:
- И теперь я буду жрать всё, что вижу на столе!!
Он рассмеялся, взял в ладони её бледное личико:
- Но только попробуй родить мне девчонку!
Она фыркнула, тряхнула головой:
- Ну, знаешь!
Раптор стиснул её плечи и крепко, с особой нежностью поцеловал в губы.
…А на улице – в кои-то веки согласно прогнозу – было ясно и морозно; с треском разрывались петарды, салюты, римские свечи, вокруг свистело, жужжало, бухало, и верещали от страха припаркованные во дворе машины. Алиса прятала подбородок в тёплый воротник, Раптор обнимал её и улыбался, и глаза у него блестели ярче обычного.
Рядом с ними любовалась рассыпающимися над головой салютами незнакомая молодая пара. Девушка в шапке с цветами из белого и чёрного меха, в приталенном пальто, стояла, подняв личико в сверкающее небо, спрятав руки в муфту, переступая по снегу ботинками с меховой оторочкой. Её молодой человек – с непокрытой головой, светловолосый, с коротким вздёрнутым носиком – неожиданно повернулся прямо к Алисе. И она невольно вздрогнула: до того этот незнакомый паренёк напомнил ей Сашку. Он внимательно поглядел ей в глаза, широко улыбнулся, подмигнул и весело сказал:
- С Новым годом! С новым счастьем!..
03 марта – 01 июля 2009 г.
Санкт-Петербург.
Нам снова выпал бой
Эпилог
читать дальше
Больше всего на свете, конечно, хотелось лечь и ничего не делать. Алиса чувствовала, что зверски устала за этот день – а всё основное ещё было впереди. Впрочем, в последние недели декабря она всегда выматывалась больше обычного, так, что сил не хватало даже на самые простые, насущные вещи. Сняв обручальное кольцо, она чистила картошку и резала в салат толстые, водянистые солёные огурцы. Задумчиво ела длинные прозрачные ломтики и закусывала солнечными зёрнами сладкой кукурузы.
На их с Раптором свадьбу в конце сентября из команды Светлых смог прийти только Слава: Димы не было в городе, а Ленка тяжело заболела. Впрочем, никаких особенных торжеств и не было: расписались, немного покатались по городу, а вечер провели дома с самыми близкими друзьями. Даже забавно: и у неё, и у Ромки первая свадьба была довольно помпезной, и оба вынесли из того дня не самые приятные воспоминания. Наверное, стоило один раз попробовать, чтобы понять: красивая свадьба не обеспечит семейного счастья.
Нет, Раптор нисколько не изменился: неразговорчивый, очень сдержанный, скуповатый на ласку. Но рядом с ним Алиса всегда, постоянно чувствовала то, чего катастрофически не хватало ей раньше: защищённость. Больше не надо было брать на себя всё и решать массу совсем не женских проблем. А впрочем – она теперь смогла бы решить, наверное, всё на свете!
Из-за струи, бьющей в дно железной раковины, из-за включенного радио она не сразу расслышала, как открывается входная дверь; уловив, вытерла руки, пошла в коридор.
- Привет! Ну, что? Салюты купил?
- Достал. Я разных взял.
- Вот и отлично…
- Слушай, я ещё тут принёс… Порежешь, бутерброды сделаешь. Вино поставь в холодильник.
- Хорошо… А я уже ёлку украсила. Устала жутко… Сейчас бы лечь и лежать.
- Так ляг! Иначе ночь не высидишь.
- Да я не успею…
- Ну, тогда не жалуйся.
Алиса засмеялась, прислонившись плечом к стене, обнимая себя рукой за талию. Он надел тапки, отставил в сторону ботинки, повернул голову:
- Помочь тебе?
Алиса взглянула на него с ласковой улыбкой:
- Помоги: надо рыбу нарезать.
- Ладно, маленький. Сейчас приду.
Он прошагал в ванную, Алиса вернулась к разделочной доске. Как странно раз за разом сознавать простую истину: до встречи с Раптором она любима не была. В чём кроется счастье? Как объяснить его, как описать? О чём они говорили сейчас? Ведь о самом бытовом… Просто – муж дома!
…Ночь обещала быть морозной и ясной: самое дело после первого бокала шампанского и первой порции оливье выскочить на улицу и раздробить густую холодную тишину взрывами салютов и радостными воплями. В большой комнате был раздвинут и накрыт стол; белая скатерть торжественно светилась в полумраке, беспечно мигали синие и зелёные огоньки гирлянды, причудливо отражаясь в ёлочных игрушках и в бокалах, сгрудившихся на столе. На экране телевизора беззвучно шла «Ирония судьбы», и стол потихоньку обрастал бутербродами, салатами и закусками.
Гостей ждали к десяти; в половину десятого Алиса отправилась переодеваться. Несколько лишних минут простояла перед зеркалом, размышляя, во что бы нарядиться. Выбрала элегантную юбку, эффектную блузку, украшенную стразами, вдела в уши серьги, подаренные мужем, а на шею повесила неизменную ящерку с изумрудными глазами. Туфли на каблуках после некоторых колебаний были отвергнуты, и Алиса извлекла из-под шкафа парадные тапочки с блёстками. Вновь оглядела себя в зеркале с головы до ног, повернулась боком и оценивающе взглянула снова… Отлично! И не скажешь, что ей давно не двадцать лет!
Перерывая косметичку в поисках туши, она присела на краешек кровати, и взгляд невольно упал на картину, висящую на противоположной стене. Это был небольшой этюд, выполненный маслом: два мака, нежно склонившиеся друг к другу, соединившие листья – будто люди, взявшиеся за руки. Картину подарил им Димка – уже потом, когда вернулся в Питер. Алиса долго отказывалась верить, что маки на холсте написал человек, ни дня не учившийся у профессиональных художников. В простой картине было столько добра, столько тепла и чувства, с такой любовью были прорисованы все яркие пятна и все тени на невесомых лепестках, что каждый, глядевший на неё, невольно начинал улыбаться. Ещё Алиса знала, что на обороте очень аккуратным, похожим на детский, почерком выведено: «Алисе и Роману, чтобы семейная жизнь была счастливой! Людмила Гончарова». Эту картину Димка специально заказал у своей знакомой. И сейчас, скользнув по ней взглядом, она невольно вспомнила их с Димой разговор; в ушах зазвучал его голос:
- Ну, то есть, я только сказал – к свадьбе, а она тут же: мол, я знаю, что им нарисовать. Я, говорит, уже вижу.
- Здорово! Спасибо ей большущее…
- Я передам, что тебе понравилось. У неё, кстати, выставка сейчас, можешь прийти, посмотреть… Ну, не совсем выставка – что-то вроде выставки-продажи, прямо у нас в кафе. Короче, там всё как интересно получилось… Никто вообще не знал, что она рисует. То есть… она неоднократно говорила, что рисует, но никто всерьёз не воспринимал! А мы как-то разговорились, и она пообещала, что принесёт показать кое-что… Я просто офигел, когда увидел!
- Надо думать!
- Вот, подбил руководство, организовали выставку… Одну картину я сам у неё купил. Мы теперь все, конечно, параноики, но… понимаешь, когда я первый раз увидел этот холст, мне чуть плохо не стало. Там… как бы это помягче сказать… короче, там нарисован Демар. Голубой грифон с львиной мордой. Вот просто, клянусь, один в один. Фон какой-то пошлый, типа кровавого заката, жёлтая трава, лес на горизонте… Но сам грифон – реально Демар. Я у неё поинтересовался: мол, откуда это? Она ответила, что приснилось весной. И что какой-то голос во сне сказал: «Будь готова вступить в бой». Она эту фразу сверху, прямо на картине, написала. Вот будешь у меня как-нибудь – покажу…
Прийти к Димке в гости не случилось, но рассказ зацепил Алису, затронул что-то глубоко в сердце. И теперь, глядя на ласковые маки, Алиса даже чаще вспоминала не тот наказ, что касался счастливой семейной жизни, а именно этот: «Будь готова вступить в бой»…
…Она едва успела подкрасить ресницы и чуть-чуть, лёгкой линией, подвести глаза, как раздался звонок домофона. И она, мигом забыв о косметике, кинулась открывать, гадая на бегу, кто же пришёл первым: Слава? Ленка?
- Кто там?
- Дима! – донёсся безобразно искажённый переговорным устройством, но такой узнаваемый и родной голос.
- Открываю! – пообещала Алиса, и крикнула прямо в пластмассовую сетку микрофона:
- Ура!..
И Диму, и остальных гостей они встречали в прихожей вдвоём: Алиса смеялась, визжала от радости, громко, возбуждённо говорила, а Роман в основном молча улыбался – не скрывая, впрочем, что рад видеть друзей. Ленке он помог освободиться от тяжёлой старомодной шубы – под ней оказалось что-то чешуйчатое, сверкающее, красное. Девушка сняла шапку – и Алиса ахнула:
- Ле-енка?!
- Ого! – вешая шубу на крючок, добавил Раптор. - Ты никак постриглась!
Обозвать Ленкину метаморфозу словцом «постриглась», без сомнения, мог только мужчина. Ленка изменилась целиком, вся – как-то резко повзрослела, и вместо неуверенного в себе подростка, застрявшего между пятнадцатью и девятнадцатью, перед ними была оригинальная, интересная девушка. Алиса подумала, что на этот раз Ленка, пожалуй, перещеголяла даже её: чёрные колготки, чёрная юбка выше колена и ярко-красная блузка, вся сплошь расшитая пайетками. На прозрачном запястье – тонкий браслет, в ушах – серьги в виде китайских дракончиков. Ну и, наконец – причёской Лены стало стильное короткое каре с алыми прядями в чёлке и на висках.
- Привет! Ух ты, круто! – лаконично оценил увиденное высунувшийся из гостиной Дима.
Лена польщено заулыбалась, смутилась:
- Ну… Я решила, что раз уж я дракон, мне можно…
- Лен, нужно! – активно поддержала Алиса. – Молодец! Слушай, а блузку купила или сама вышила?
- Ну что ты! Какое там купила... Конечно, вышила. Это мамина…
- Мне надо было звезду и бортовой номер на свитер, раз уж я самолёт, - хихикнул Дима, провожая взглядом Ленку, проскользнувшую вымыть руки. – Жаль, не догадался!
Превращению Лены изумился и пришедший следом Вольга. Он сам выглядел усталым – куда более усталым, чем Алиса; на лбу у него чётче прорезались две вертикальные морщинки.
- Алиса, Рома! Очень рад видеть. Я, наверное, последний?
- Вовсе нет, - ухмыльнулась Алиса. – Ещё не пожаловал Вовочка.
Святослав вскинул брови:
- Да ты что? Серьёзно? Он будет?
- Обещал быть…
- Как он? Не знаешь?
Алиса помотала головой и опустила ресницы:
- Да мы не общаемся… Я просто позвонила и сказала, что все соберёмся. А он ответил, что тогда тоже придёт…
- Ну, и замечательно, - подытожил Вольга.
- Ну что, пятеро одного не ждут? – тихонько спросил Роман. – Садимся?
- Ромка, слушай, будь другом, развлеки гостей! Мне ещё бутерброды сделать и грибы переложить…
Раптор кивнул – и Алиса умчалась на кухню. Радио немедленно было выключено – и милые, родные, любимые голоса отчётливо доносились из гостиной, напитывая всё тело радостью, восполняя запас иссякающих сил.
Говорили в основном о чём-то лёгком, весёлом, незначительном – как и положено давним друзьям. Шутили, вспоминали эпизоды, связанные с битвой, и преимущественно в ёрническом ключе. Правда, на пару минут вдруг замолчали – словно кто-то оборвал звуковую нить, ведущую из большой комнаты. И Алиса догадалась: вспомнили Сашку.
Забежав с пиалой, полной маринованных грибов, Алиса застала пантомиму: Слава с пренебрежительным выражением лица, с полуприкрытыми глазами, повёл ладонью над краем стола – и тут же вытаращился, схватился рукой за голову и жалко заморгал. Ленка с Димой зашлись от хохота, и Алиса с удовольствием присоединилась.
В этот момент снова раздался писк домофона, Алиса поспешила к дверям – и муж, поднявшись, пошёл за нею.
Володька возник на пороге в дурацкой шапочке Санта-Клауса, с красным от мороза и ветра носом, со снежинками на капюшоне куртки и неизменным болтающимся шарфом.
- Привет! – жизнерадостно проорал он и шагнул в тамбур; обернулся и величественным жестом руки указал на всё ещё открытую дверь:
- Знакомьтесь! Это – Ольга!
* * *
Она ужасно боялась этой встречи. Но для себя решила: лучше уж один раз увидеть, какая она была – та, другая – чем мучиться ревнивыми догадками. И вот теперь, после объявления Володи, под бухающий аккомпанемент сердца перешагнула порог.
И сразу же увидела ту самую Алису, которая причинила столько боли ей, разлучив с любимым, и столько горя ему, подло предав. Девица эта смотрела так, словно испугалась. Ну, ещё бы: на воре шапка горит, известное дело… Как всякий, чья совесть нечиста, она наверняка не любит непрошенных гостей…
А внешне она даже ничего… Симпатичная… Красивая. Волосы крашеные… А кольца обручального у неё нет… Значит, живёт, не расписавшись… А сожитель её… Какой мордоворот! Должно быть, он гораздо больше зарабатывает. Подобные женщины меркантильны, только в кошелёк и смотрят…
Наконец крашеная нацепила фальшивую американскую улыбку:
- Здравствуйте, Ольга! Очень приятно. Я – Алиса, это – Рома… Проходите. Мы ещё даже не садились, вы как раз вовремя…
- А мы вам колбасу принесли, - улыбаясь, сказал Володя и жестом факира вытащил из шуршащего пакета твёрдые, с мороза, колбаски:
- Во! Охотничьи!
Стриженая мигом оживилась и прыгнула вперёд, хищно вскинув руки:
- Вовка! Ой! Отлично!.. То, что надо!
Ольга похолодела от такой наглости. Какая жадная! И любой повод использует, лишь бы снова подобраться поближе к Володе…
Потом они тоскливо ждали в большой комнате, когда пригласят садиться за стол. Ольга заметила, что остальные гости при их с Володей появлении заметно приуныли, даже как-то растерялись. Да, только Господь знает, каких гадостей эта дамочка могла наговорить своим друзьям про Володю!
Худая девушка в красной блузке, что представилась Леной, выбралась из-за стола:
- Пойду, помогу Алиске.
Володя взял Ольгу за руку, торжественно произнёс:
- Коллеги, прошу спокойствия. Ольге я уже всё, абсолютно всё рассказал. Ну, то есть, она в курсе про нашу ролевую игру. Понимаете? Все имена, вся коллизия… И что злодеев мы сами придумали… Поэтому вы… мы… можем совершенно спокойно говорить абсолютно обо всём! Оленька уже посвящена. Вот…
Она кивнула; подтвердила:
- Да, Володю вот звали Демар, я знаю…
Прозвучало так глупо, что Оля почувствовала, как заливается краской стыда. Трое мужчин – бородатый Слава, этот кошмарный Роман и третий – кажется, Дима – переглянулись между собой, а потом посмотрели на Володю.
- Очень предусмотрительно, - сухо заметил Святослав.
Володя повернулся к ней:
- Олечка! Пожалуйста… Думаю, им с Ленкой не помешает твоя помощь. Хорошо?
Она всё поняла; послушно ретировалась и пошла на кухню, боясь, что, приблизившись, услышит что-нибудь неприятное или обидное. Но девушки говорили не о Володе и не о ней; стучал о доску нож.
- …Ага, сейчас облучение…
- Как она переносит?
- По сравнению с рассказами, как бывает, очень неплохо… И врач тоже говорит – хорошо…
- Ну, дай Бог. С бабушкой сегодня Новый год встречает?
- Не-а! Всей семьёй! Тётя Аня с мужем приехала!
- Да ты что? Вот здорово!..
Ольга вошла: Ленка, стоя у буфета, выкладывала янтарную икру на квадратики булки. Алиса же сидела, как барыня, посреди кухни на деревянном табурете… и ела колбаску. Прямо так! Держала её в руке – жирную, мерзкую, похожую на гигантского толстого червяка – и откусывала кусок за куском от его туловища.
Ольгу затошнило: эта крашеная у неё на глазах жрала сырокопчёного червя, кусала его, жевала и глотала – без тени смущения! А Володька ещё утверждал, что она якобы верующая, ходит в церковь… Многие сейчас ходят, модно стало! Вон как жрёт – и это в Рождественский-то пост!..
Впрочем – а ну-ка хватит. В конце концов, это не твоё дело.
- Алиса, Лена… Может быть, помочь?
Алиса снова улыбнулась:
- Ой, Оля, да что вы! Да мы уже всё… Я присела просто… Сил нет совсем.
И странное дело: сейчас Ольге уже не показалась фальшивой эта её широкая «голливудская» улыбка. Смущённо улыбнувшись в ответ, она сказала:
- Да вообще-то можно на ты…
- С удовольствием! Оля, слушай, а ты… Давно вы с Володькой-то знакомы?
- Прилично… Около двух лет.
- Ого! – Алиса коротко засмеялась, не выпуская из пальцев греховно блестящую колбасу. – Да вы… ты его знаешь раза в три лучше, значит! Ну, отлично. Отлично. Честно, я очень за него рада.
- Я тоже за него рада, - хотела хлёстко и цинично, а вышло застенчиво, и хозяйка снова рассмеялась:
- Чудесно!
Она уже находила Алису не столь противной – но тут наконец сели, чтобы проводить старый год, и Ольга внезапно увидела: здесь, за общим столом, Алиса демонстративно ест только постную пищу. Не прикасается ни к сыру, ни к салату оливье, ни к пресловутым охотничьим колбаскам.
Ну и лицемерка… Неудивительно, что бедный Володя попался ей в зубы… И ведь… какие наивные, чистые при этом делает глаза!
Но это открытие ничуть не обрадовало Ольгу. И она с удовольствием отметила про себя, что вино Алиса пьёт явно без удовольствия: чокается со всеми, обмакивает губы в тёмную жидкость и отставляет рюмку до следующего тоста. А это значит, что она, в отличие от других женщин подобного склада, по крайней мере не склонна напиваться, как свинья. А это безусловный плюс, это хорошо… Да и обручальное кольцо, как по волшебству, появилось на пальце.
И Ольга сама не заметила, как постепенно оттаяла. Было ли тому виной уютное мерцание огоньков на невысокой ёлке, или отражение в каждом стеклянном шаре большой люстры, или запах волшебства и детства – кто скажет наверняка? Но в какой-то момент Оля с радостью осознала: ей тепло, ей очень комфортно здесь, среди незнакомых, по сути, людей. Таких разных, таких странных – и интересных… Постепенно она стала улыбаться, смеяться, затем уже и сама поддерживала беседу – рассказывала, шутила, отвечала…
«Вот и хорошо, вот и слава Богу! А я так волновалась… Говорят же, ролевики – не совсем нормальные люди… А эти, вроде бы, вполне адекватные, добрые… Но как же здорово, что Володя снова со мной! Какое чудо…»
* * *
От недавнего упадка сил не осталось и следа: напротив, Алиса чувствовала невероятный прилив энергии, и глотками пила нектар общения с дорогими людьми.
Правда, Вовку надо будет четвертовать. Непременно! Обязательно! Безмозглый волосатик, вот какой частью тела он думал?! Ролёвка!! Отличная ролёвка, зашибись!..
…Как хорошо, что он не один…
Алису даже сейчас покусывало чувство вины за то, что она бросила милого, беспомощного поэта и связала судьбу с Раптором. Но это – видит Бог – было сильнее её. К тому же, перед Володькой она чиста. Удача, что у них не было никаких интимных отношений. Большая удача…
Ольга сразу понравилась ей. Хоть и стеснялась, и глядела сперва букой, по глазам было ясно: надёжная, добрая девушка. Конечно, растеряешься тут: какие, надо думать, у них были рожи после Вовкиных «откровений»!.. А ещё Алисе показалось, что Оля, в отличие от неё, умеет производить впечатление робкого, не приспособленного к жизни человека. Именно так, чтобы чуть двигались губы: «Володенька!», а вслед - пальчики, указывая направление, куда, сорвавшись с места, должен был сию секунду лететь осчастливленный поэт.
Иными словами – Господь опять всё устроил как нельзя лучше.
Постепенно разговор за столом потёк свободнее, приобрёл яркость, подарил истинное веселье – именно то, что бывает без вина. И только раз ещё взгрустнули: когда выпили, не чокаясь, за Сашку.
- Ну, давайте, ребята… Светлая память.
- Да. Очень больно, что его нет с нами…
- Нет, Дим… Непривычно и обидно.
Володя повернулся к Ольге:
- Седьмой из нашей команды. Он погиб в автокатастрофе…
- Ой…
- А что в итоге сказали, кстати? – хрипло поинтересовался Роман. – Там такую херь несли сначала – убил бы.
- Вот-вот, я бы тоже! – с горячностью согласился Володька.
- Сказали, якобы у джипа было неисправно рулевое управление, - поделилась Лена.
- Ну, какое-то физическое объяснение всё равно должно быть, - пожал плечами Святослав. – Может, и было неисправно. А мы с Алиской, кстати, его мать видели.
- Ах, ну да, он рядом с Лидией… - начала Ленка и осеклась: вспомнила об Ольге. Слава немедленно пришёл на помощь – спокойно, размеренно подтвердил:
- Да. Рядом с ней.
- А отец… - тихо-тихо спросила Лена, - в другом месте?
- Да, - неожиданно включившись в диалог, кивнул Дима. – Вообще на другом кладбище. Я ведь тоже с его матерью познакомился. Я столько узнал, ребята! Сашка, оказывается, лет с восемнадцати занимался благотворительностью. И не просто так, отчислил чего-то куда-то и забыл. Он лично этим занимался… К инвалидам, старикам, бездомным ездил – кучу обществ умудрялся охватить! Где-то договаривался с администрацией по поводу мероприятий, где-то финансово поддерживал, где-то лично… Он даже волонтёром был, представляете?.. У него была пара адресов… А бабушки и не догадывались, что он не на «копейке» им продукты привозит!
- Ничего себе! – вырвалось у Алисы.
- Я тоже не подозревал, - произнёс Вольга.
- А я… - Дима сделал ровно такую паузу, чтобы Светлые мысленно вставили: «сдержал обещание», и продолжил:
- «Веду» сейчас больницу и районное объединение… помощь одиноким престарелым людям. Раньше Сашка этим занимался. И мама его тоже втянулась. Похоже, он успел донести до неё, что не хотел бы, чтоб его дело заглохло.
- Вот как… - потрясённо сказал Володька.
- А ещё вот… - вдруг, без всякого перехода, сообщил Дима, - я крестился в октябре.
- Да ты что! – обрадовался Святослав. – Грандиозно! Поздравляю! Как же ты решился?..
Дима пожал плечами:
- Не знаю. Думал всё, вспоминал… Может… как сказать? – в Сашкину память; а может… я ведь тоже ко всему этому… нашему… причастен. Вот так… захотелось. Ну, и решился.
- Отлично! – Святослав улыбнулся, и даже морщинки между бровей заметно разгладились. – Очень рад за тебя. Молодец!
- Ха, кстати, знаете, что я выяснил? Оказывается, Иеракс – это имя! Православное!
- Ну, так и Вольга, и Аксель – имена, - согласилась Лена.
- И только Раптор, - хихикнул Володька, - это пластинки от комаров!
Роман зарычал на него, пригрозив выдернуть перья – но в этот момент на беззвучном экране телевизора возник президент.
- Включайте, включайте! – подпрыгнул Володька.
Ленка нашарила пульт на тумбе, нажала кнопку; Роман взялся за горлышко бутылки:
- А я кому-то сейчас пробкой физиономию-то подкорректирую…
- Рома!..
- Гражданка Варанова, сядьте на место! Не отвлекайте суд от вынесения сурового, но справедливого приговора!
«Прошедший год был для нас с вами, э, непростым…»
Алиса окинула счастливым взглядом друзей, родную комнату, украшенную ёлку, занавески и снег на перилах балкона. Сердце учащённо застучало – и под бой курантов она загадала самое простое и самое заветное желание: чтобы всё, что выпало на их долю, навеки осталось в прошлом. Чтобы добрые слова и добрые дела держали и вертели эту Землю, чтобы ни их детям, ни их внукам, ни всем последующим поколениям не пришлось бы узнать, что это такое – смертельный бой с Чёрными искрами.
Она не подозревала, что все, сидевшие с ней за одним столом – кроме Ольги – загадали то же самое.
А Ольга загадала, чтобы в наступающем году ей привалило бы необъятное счастье: брак с дорогим Володей. Но потом, обведя взглядом лица всех тех, с кем оказалась на этом праздничном застолье, устыдилась и исправила: нет, конечно, не себе одной всех благ… Пусть все, с кем она встречает сегодня Новый год, обретут в нём огромное, чистое, искрящееся, самое чудесное счастье!
Заиграл гимн, зазвенели под дружное «ура!» бокалы, и за прозрачной занавеской рассыпался розовыми звёздами первый залп салюта.
* * *
Они стояли у нарядной, в блёстках мишуры, ёлки, глядя друг другу в глаза. Ель притихла – ни один огонёк не дрожал в глубине выпуклых стеклянных украшений, ни один блик не скользил по разноцветным шарам. Гирлянду погасили: собирались на улицу, взрывать пиротехнику, дурачиться, кричать, обсыпать друг друга снегом и конфетти. Гости ушли, а они вдвоём задержались – и стояли теперь около ёлки, напротив окна.
- Господи, как же я счастлива сейчас, - прошептала Алиса. – Знаешь, я последние дни всё думала и думала… Как здорово, что ты согласился сражаться с нами!
- Ничего могло и не быть. Если бы ты тогда не села ко мне в машину.
Она качнула головой:
- С ума сойти… А мне казалось, я всё провалила… Так и не нашла, что умного сказать…
Он усмехнулся:
- Думала-думала и всё равно фигня получилась?.. Помню. И сказала в итоге правду.
- Ага. Ромка, ты не поверишь, но я тут… Словом, я опять хотела найти какие-нибудь особенные слова, чтоб тебе объяснить… но чую нутром, что опять фигня получится.
Он едва заметно напрягся:
- Значит, говори, как есть.
- Я к тому и веду. Раптор, дорогой мой, любимый… У нас будет ребёнок.
Он на мгновение прикрыл глаза, глубоко вздохнул и молча обнял жену. Прижал к груди – и она ощутила, как быстро и громко забилось его сердце. Улыбнувшись, первой прервала паузу:
- И теперь я буду жрать всё, что вижу на столе!!
Он рассмеялся, взял в ладони её бледное личико:
- Но только попробуй родить мне девчонку!
Она фыркнула, тряхнула головой:
- Ну, знаешь!
Раптор стиснул её плечи и крепко, с особой нежностью поцеловал в губы.
…А на улице – в кои-то веки согласно прогнозу – было ясно и морозно; с треском разрывались петарды, салюты, римские свечи, вокруг свистело, жужжало, бухало, и верещали от страха припаркованные во дворе машины. Алиса прятала подбородок в тёплый воротник, Раптор обнимал её и улыбался, и глаза у него блестели ярче обычного.
Рядом с ними любовалась рассыпающимися над головой салютами незнакомая молодая пара. Девушка в шапке с цветами из белого и чёрного меха, в приталенном пальто, стояла, подняв личико в сверкающее небо, спрятав руки в муфту, переступая по снегу ботинками с меховой оторочкой. Её молодой человек – с непокрытой головой, светловолосый, с коротким вздёрнутым носиком – неожиданно повернулся прямо к Алисе. И она невольно вздрогнула: до того этот незнакомый паренёк напомнил ей Сашку. Он внимательно поглядел ей в глаза, широко улыбнулся, подмигнул и весело сказал:
- С Новым годом! С новым счастьем!..
03 марта – 01 июля 2009 г.
Санкт-Петербург.
@темы: Проза, "Нам снова выпал бой", Творчество
-
-
25.06.2010 в 23:21Ни за что бы не догадалась))
а вот интересно - как по-разному можно взглянуть на ситуацию и людей, как по-разному объясняют себе поведение других... - это всё как раз к тому, как нас видят другие люди...
-
-
26.06.2010 в 00:27Ни за что бы не догадалась)) Не догадалась о чём? Что Ольга страдала весь роман именно из-за Володьки?
Тут для аффтара вся прелесть в том, что в конечном итоге от Ольги и зависел тот последний взмах мечом. То есть, если глобализировать, она была одним из главнейших действующих лиц в деле спасения мира. Но она никогда этого не узнает - здесь, на этой земле.
А ведь, в сущности, Ольгу истинно верующей не назовёшь. Она просто ходит в церковь и соблюдает некие условности. До истинной веры ей далеко. И всё же, всё же... Жизнь непредсказуемая штука. Ольга оказалась в нужное время в нужном месте. И нашла в себе силы переступить через свою гордыню, и помолиться. Крошечное усилие, которое спасло целый мир.
А прикол с Милочкой ты оценила?
-
-
26.06.2010 в 00:34Да, что Милочка - художник, мне понравилось)
завтра загружу впечатлением)
-
-
26.06.2010 в 00:42А вот голубым грифоном стала бы именно Милочка. Не каждое воплощение искры - битва. Но Милочка, тем не менее, была носителем светлой искры (творческой). Она (с точки зрения банальной эрудиции) глупа, но она чиста.
-
-
26.06.2010 в 10:50у! ну такой сложный выворот мне было уже не осилить)
-
-
27.06.2010 в 19:19- И теперь я буду жрать всё, что вижу на столе!!
Самая лучшая фраза )
Вот, хоть я и знала про финт с колбасой, а все равно мне невыносимо обидно за Володю и Ольгу... ((((
Про Милочку я не поняла прикол тоже. Т.е. я поняла, что она типа тоже голубой грифон, и думала, что могло быть их два.
А в целом, скажу обидное: про Арину мне понравилось больше. Хоть этот роман я и читала до 6 утра, хоть и снились мне герои... Но он мне показался чересчур агрессивным. А еще мне всегда казалось, что побеждает любовь... а не какие-то другие усилия... Ну, в общем, Аринушка - произведение самостоятельное, а это все-таки я так не смогла к концу воспринимать... Ну или мне дочитывать стоило просто в другом настроении ))))
-
-
27.06.2010 в 20:34-
-
29.06.2010 в 00:02Катана Серая, отдельно: прости, возникло ощущение, будто ты боишься развёрнуто и спокойно сказать то, что действительно думаешь. Я не в том возрасте и не в той стадии графомании.
-
-
29.06.2010 в 08:37то есть точно сказать нравится или нет не могу - мног оесть того что нравится, но есть и то что не очень. в целом не жалею про прочитала, правда - так или иначе, по большей части читать было интересно. как-то так)
-
-
29.06.2010 в 09:40-
-
29.06.2010 в 12:05а что подумал Кролик, так никто и не узнал....Я ведь так и не успела сказать всё, что собиралась О_О
Хотя мыслей больше чем нужно, и эмоций тоже. Я могу сказать честно и по-детски: что понравилось, что не понравилось, какой герой полюбился, а какой побесил..... Только вот я думаю, как бы это сделать, дабы всё вышло корректно.
-
-
29.06.2010 в 12:23А ты скажи, как Алиса оба раза с Раптором )))) чувствовала, что фигня получится, но говорила, как есть)
-
-
29.06.2010 в 21:03сорри, просто привыкла к ээ...тырнетному этикету)) =) буду знать))-
-
30.06.2010 в 23:26Почему все считают, что я непременно обижусь? В самом худшем случае я могу расстроиться, что не сумел пока выразить то, что хотел. Простите, 27 лет (а мне было столько, когда я это сочинял) для писателя возраст небольшой. Нет ничего странного в том, что я пишу не гениально, что я ошибаюсь, что не всё из того, что хочется выразить, мне подвластно, как автору.
Писать я не брошу (это совершенно однозначно), а вот качественно улучшаться или брать более понятные темы для своей прозы - вполне реально.
Нет такого понятия, как "вы неправильно поняли, я писал совсем не об этом!" Если написанное все понимают одинаково - это учебник, а не художественное произведение. Каждое мнение ценно, каждое мнение субъективно и оттого каждое - правильно. Я так считаю.
-
-
01.07.2010 в 01:03Все проще. Мы ценим наши с тобой отношения, и боимся им повредить ))
Кстати... в 27 лет Лермонтов уже был трупом...
-
-
01.07.2010 в 01:19Если это шутка, что не слишком удачная, если честно. Что ты имела в виду? Что мне уже поздно пытаться писать лучше?
Боюсь, моя тётя была права, когда сказала мне тогда, в мамину годовщину, чтоб я бросил заниматься ху.нёй.
Да, я этого боюсь. Потому как желание писать во мне неистребимо. К сожалению.
-
-
01.07.2010 в 01:28Это просто факт. Лермонтов в это время уже все написал, что мог. Просто я с некоторых пор (с 27 лет
Но Пушкин жил до 36, Толстой еще дольше, как и Достоевский. Так что здесь никакой дискриминации по возрасту и никакого неверия в тебя не присутствует. Я бы даже сказала - наоборот. Если бы Михаил не был таким дебилом, а Мартынов таким г-ком, простите, (то же самое про Пушкина и Дантеса), развитие его (и Пушкина) литературного таланта могло бы быть фееричным и плодовитым. А ты умнее их обоих, у тебя впереди, при разных стартах, но потенциал не меньший.
-
-
01.07.2010 в 02:50по себе знаю, у самой та же проблема - не конкретно в писательстве, в других областяхъ, просто я не высказываю а стараюсь учесть)и тем.. ммм... обиднее чем больше причисляешь человека к друзьям или знакомоым.потмоу видать у меня уже рефлекс сформировался... х) извини еще раз, буду знать что тут не требуется. =)-
-
01.07.2010 в 10:14А дело не в критике, а в точках зрения, которые могут не совпасть. Критиковать из нас вообще никто не имеет права, ибо сами не Лермонтовы (оффтопом: а нафиг быть Лермонтовым, если он в 27 был уже трупом? лучше медленно, но верно и дожить до Толстого).
Но ежели хочется услышать объёмное мнение - да пожалуйста) хоть два раза) сформулирую только.
-
-
01.07.2010 в 12:15Прочитала с большим интересом, можно сказать - запоем. Мне вообще нравится этот жанр, где команда из разных людей спасает мир - интересно смотреть, как люди взаимодействуют, как уживаются, какие они все разные... Это же прекрасная идея - показать то, что, несмотря на то, что мы все разные, с разными точками зрения и т.д., но мы можем делать общее дело.....
Идея с превращениями порадовала своей многогранностью: не просто трансформеры или оборотни, а - каждому своё.
Герои. Кто понравился: Раптор - он шикарен и харизматичен. Для меня - идеал воина, суровый, могучий и при этом умный. И характер его совершенно не отпугивает - он не представляется другим. Неудивительно, что гл. героиня выбрала именно его.
На втором месте - Дима. Меня зацепило начало рассказа про него, что он как бы сошёл со страниц советских книг. Ну и его самолётная сущность очень в тему) Хотя я бы его представила скорее как совсем советский самолёт, не Харрикейн, а, скажем, ЛаГГ-3.
Растрогала история с Милочкой, и как он пересмотрел своё отношение к ней.
А вот что разочаровало... Но об этом позже.
Саша - хороший. Он вызывает симпатию и уважение. И, как ни странно - его гибель не огорчает. Потому, что всё "так и должно быть". В конце концов, он в жизни после смерти нашёл любимую девушку, то есть, вполне себе хэппи-энд.
Теперь, кто побесил.
Володя... Ох, его просто хотелось придушить. Он вызывал самое сильное раздражение, даже больше чем злодеи, потому что тем как бы по закону жанра надо быть плохими)))
Как ни странно - Святослав. Не люблю таких положительных героев. Ну до того идеальный, что противно.
Хотя... не тако уж идеальный, если вспомнить историю с братом и... историю со студенткой.
Как ни странно, меня побесила его принципиальность, в которой он ставит принципы выше людей. Он слишком требователен к себе и к окружающим, а порой это может закончиться плачевно.
Но.
из истории с братом он ничего не вынес.
Знаете почему я делаю такой вывод?
Студентка. Ему из принципа не поставить ей зачёт (а был праздник - День Города), потому что он Знает Как Надо Делать. При этом он подаёт милостыню бомжу и считает это нормально в рамках своей морали.
То есть сделать поблажку и обеспечить халявой одного человека он может, а другого - нет. Из принципа.
*и только не спорьте со мной, доказывая, как он прав. я вижу, я это сама вижу, что он всем добра желает.*
только, увы, методы жёсткие. Да, может эта студентка - раздолбайка, да, она нихрена не готовилась.
Но раз он в разговоре о нищих сам говорит "я им даю, а куда они тратят - это на их совести", а тут решил вдруг проявить эту принципиальность - меня от этого просто перекорёжило.
А может девушка накануне с парнем поругалась? Или у неё какие-то проблемы? В её-то положение Святослав войти ни за что не хочет, потому и реальность переделал так, как ему кажется правильно - что она подготовилась к зачёту.
А я-то думала, что он ей просто честно скажет: вы не правы, но по случаю праздника я вас, так и быть, прощаю.
В конце концов, она что-то знала из школьной программы, а не совсем ничего.
---------------------------------------------------------------------------------
Алиса и Лена показались мне во многом похожими на автора
Про злодеев: кто-то сказал, что они не то картонны, не то шаблонны... Не помню точно.
Да, в какой-то мере они одинаково гадкие. Но я привыкла к Крапивинским злодеям, поэтому мне это в данном случае кажется логичным. Тем более что Анна перевоспиталась.
Про идеи и концепт романа в целом:
Скажу честно, изначальное позиционирование романа как православного меня насторожило. Поскольку мне удалось почитать в своё время творения Юлии Вознесенской, которые позиционировались как "православное фентези". На мой взгляд - мракобесие в чистом виде.
И я боялась встретить нечто похожее.
К счастью, роман оказался почти светским, и от сердца отлегло.
Но некоторая навязчивость во взгляде есть.
Я знаю, что автор хотел рассказать миру о своём взгляде на мир и поделиться своей позицией. В конце концов, если нас, читателей, что-то не устраивает - это только наши проблемы, а ни в коем случае не автора. Поэтому я, опять же, не критикую, а просто делюсь своим взглядом на проблему.
Для меня вопросы веры - дело тонкое и исключительно личное, можно сказать, интимное. То, о чём я ни с кем не делюсь, поэтому для меня любое вынесение этого вопроса на обозрение немного странно. Мой мозг сразу спрашивает: "а зачем это?" А какая-то часть мозга начинает на всякий случай параноидально спрашивать: "не хотят ли нам что-то навязать" и пугается.
В этой связи я немного разочаровалась оттого, что Дима крестился. Да, именно разочаровалась. Потому что поверить в Бога - это одно, а креститься как "вступить в" - другое. Лично мне это показалось лишним. Он признался Милочке что верит? - всё. Остальное вышло как-то... в угоду автору или в угоду концепту, если хотите. Потому что меня как пантеиста, слегка задевает мелькающая в этом мысль "правильно - это вот так". Но - опять же - это исключительно моё видение и восприятие.
Про то, что главы после кульминации мне показались чересчур размазанными, я уже говорила. По крайней мере, письмо Саши. После такого письма никто не поверит в случайность его смерти.
ЗЫ: и ещё. Если герои считаются верующими настолько, что они соблюдают посты, то почему они так много ругаются матом? Я не знаю, как это кореллируется в рамках учения православной церкви, но уж лучше бы ели мясо и не ругались. Это к вопросу о том, какой пример подают герои.
ЗЗЫ: чуть не забыла.
Про бомжа Никиту. Неубедительно это. Вот, чес слово, не верю я в то, что у бомжа может быть бриллиантовая искра. Не верю. Либо следовало рассказать именно про него, а не про других героев, про которых и так всё ясно: что он был чудесный прекрасный человек, а его обманули чёрные риэлторы, и он оказался на улице. Или жена выгнала, или родня отказалась или ещё что-то. Мне это всё показалось притянутым за уши в рамках идеи "вот вы их всех презираете, а они вон какими могут оказаться".
-
-
01.07.2010 в 17:28Ятэн Ко: Счастье есть!! Ну наконец-то я получил то, что хотел - по крайней мере, от одного ПЧ. Комментировать не буду по вышеуказанным причинам; скажу только, что искренне и глубоко рад такому подробному отзыву. Большущее тебе спасибо!
Кстати, коль тут всплыла тема этикета (не для меня, мне это не нужно, просто как пример) - в таких развёрнутых рецензиях, включающих и свой взгляд, и конструктивную критику, и многое другое, заканчивать лучше несколькими общими фразами из серии "а в целом автор молодец потому-то и потому-то", или, если автор далеко не молодец, но хочешь его подбодрить - "а вот этот эпизод/персонаж/поворот сюжета мне очень пришлись по душе". Работает, если ты хочешь запомниться как доброжелательный критик и хочешь, чтобы к твоему мнению прислушались.
-
-
01.07.2010 в 17:54да всегда пожалста) просто я по себе сужу: лично меня такая тирада по поводу моих текстов могла бы и обидеть, а я привыкла не делать людям такого, чего бы не хотела получить себе...
-
-
02.07.2010 в 00:26Это - никоим образом не тирада. Это спокойное изложение адекватных мыслей, возникших во время прочтения произведения у конкретного читателя. Если тебя может обидеть даже такой отличный отзыв, следует работать над своим восприятием чужого мнения, слов, взглядов - иначе тебе будет трудно и как писателю, и как человеку.
Странно то, что ты не слишком уверена в собственных силах. Ты так активно выступаешь против "навязывания" во многом потому, что подспудно боишься стать зависимой от чьих-то чужих взглядов. Не твоих, не родившихся внутри путём длительной фильтрации, а привнесённых извне. Однако же привнесённое извне на голое место не встанет (тебе же не 5 лет, уже всё в голове оформилось, так или иначе). Почему же ты опасаешься, что это самое внешнее каким-то образом вытеснит то, что уже есть у тебя? Так нельзя; твоё мнение по любому общечеловеческому вопросу как минимум имеет место БЫТЬ, даже если ты заблуждаешься. Ты же не агрессивный человек, а человек думающий. То же самое - к творчеству. Не надо бояться, что твоё творение "обосрут" - надо всегда точно знать, ЧТО ты хотела сказать, а главное - ЗАЧЕМ. И дальше уже смотреть, на сколько процентов ты выполнила свою задачу. Оценивай себя адекватно и не бойся критики.
В общем... встретимся - поговорим, тут очень много есть чего сказать на тему.
-
-
02.07.2010 в 10:24Ты так активно выступаешь против "навязывания" во многом потому, что подспудно боишься стать зависимой от чьих-то чужих взглядов. Не твоих, не родившихся внутри путём длительной фильтрации, а привнесённых извне.
Нет.
Тут дело не в этом. Меня трудно переубедить в чём-то, потому что свои взгляды я меняю крайне редко.
Меня раздражает, когда меня пытаются переубедить в чём-либо, или пропагандирование каких-либо ценностей - это рождает у меня протест. И вовсе не из-за "подсознательных страхов вытеснения и т.д." - это тут абсолютно не в тему. Просто любой намёк на "ты не прав" рождает протест; уж какой это протест - это зависит от ситуации.
(это я не о тебе, ессно, а в общем и целом)
-
-
02.07.2010 в 19:16Именно. Важно не раздражаться на высказывание чужой точки зрения. Ну, а в перспективе - вообще не раздражаться.
Совсем не обязательно тот, кто высказывает мнение, отличное от твоего, стремится тебя убедить в том, что его мнение верно, а твоё - ошибочно. Взрыв протеста в этом случае рождает недоумение.