Продолжение

[Оптимус Прайм]

Нам снова выпал бой

Глава 28
Зал голубого янтаря


Казалось, потолка здесь нет вовсе: стены уходили ввысь, и оттуда лился прозрачный свет, такой радостный и чистый, что хотелось пить его, впитывать всем своим существом. Хотелось отпустить нить притяжения и плавно подняться туда, в безграничный счастливый простор.
Один из Старших Вестников просил их собраться в этом зале. Очевидно, решение принято, а дальше – всё зависит только от них.
Он видел на матовом, светлом полу свою тень: круглое расплывчатое пятно с голубоватым отсветом. Как будто он был частью колонны из голубого янтаря, который откололся и поплыл в пространстве. Здесь всё не так, как в тварном мире, и из деревьев, впитавших яркий свет, истекает голубая смола. За миллионы лет её немало окаменело – и этот зал, украшенный драгоценными колоннами, тому подтверждение. На стенах, в рамах из вьющихся растений, висят живые, подвижные картины. В прошлый раз на той, где изображена лесная опушка, пышно раскинулась осень, теперь же дышит крыльями стрекоз, голосом кукушки и звоном кузнечиков лето.
Он явился к назначенному часу, но, по-видимому, с кем-то из гостей Старший Вестник общался дольше обычного. Как всегда, он сидел на троне из тончайших пластинок перламутра – невесомый, в ослепительных одеждах, со стрелами тугих белых крыльев, плотно сложенных за спиной. Ноги его были обуты в плоские сандалии с тонкими, почти нитевидными ремешками, над головой с длинными каштановыми волосами расходилось мягкое золотистое свечение. Гости сидели чуть в отдалении, ожидая, когда он ласковым жестом руки и дружелюбной улыбкой пригласит их подняться с тёплого удобного дивана и пересесть в кресло напротив трона. Кресло тоже было воздушным и живым: его каркас составляли причудливо изогнутые стебли растений. Когда гость располагался в этом кресле, по всей зелёной поверхности распускались дивные цветы – садовые и дикие, крупные и мелкие – которые всегда гармонировали с тем нежным оттенком, в который было окрашено прозрачное тело приглашённого. А в каждой чашечке цветка дрожала росинка драгоценного камня, и серединки сверкали от лёгкого колебания цветов. Но стоило гостю подняться, как цветы мгновенно прятались в прохладную глубину волшебных стеблей.
Ему уже приходилось сидеть напротив кудрявого Вестника. И в прошлый раз кресло под ним зацвело васильками, дельфиниумом, покрылось мягким ворсом незабудок. Они так доверчиво прикасались к его невесомым рукам, положенным на подлокотники, и в центре каждого, даже самого крошечного, цветка так весело сверкала алмазная капелька, что хотелось одновременно смеяться и плакать от детского восторга…
…Неизвестно, что ждёт его на этот раз. Скоро всё прояснится. А пока – волшебное кресло горело огненными маками с тонкими, яркими лепестками, алыми розами, тугими гладкими тюльпанами – перед Старшим Вестником сидела Красная искра.
- Душа, которой Отец поручает тебя – благородная, добрая душа. Но она будет ослаблена злом, что станет извне подтачивать её силы. Земная оболочка её будет хрупкой. Пробудить твою силу в ней будет непросто, но если душа окажется сильнее своих врагов и своих страхов, это будет гармоничный союз. Так сказал Отец. Что ответишь ты?
Прозрачная розоватая рука поднялась с подлокотника, в согласном жесте раскрылась ладонь:
- Очевидно, моя сила необходима этой душе. Я постараюсь помочь ей стать сильнее. Я научу её бороться с врагом.
- Твой ответ прекрасен. Благодарю тебя, Красная искра. Иди с миром.
Искра бесшумно поднялась – и тотчас спрятались маки, исчезли розы, втянулись под густое сплетение листьев упругие головки тюльпанов. Вестник улыбнулся и сделал лёгкий жест рукой, приглашая следующего гостя.
Тот подошёл – стремительно, беззвучно; опустился на сплетённые стебли – и кресло под ним покрылось мохнатыми жёлто-зелёными цветами липы, шишечками хмеля, кисточками соцветий клёна, засверкало россыпью изумрудов.
- Душа, которой Отец в этот раз поручает тебя – чистая и светлая. Ты заслужил, ибо с честью вынес наказание за предыдущее воплощение. От первого до последнего дня ты был безупречен. Так сказал Отец. Что скажешь ты?
- Я благодарен. Наказание было заслуженным…
- Ты выдержал испытание жесточайшим угнетением. Теперь предстоит вынести более трудное: богатством. Твой новый хранитель родится в семье жестокосердного богача. Но это будет честный, отзывчивый юноша. Оставить его таким – вот твоя задача. Она выполнима. Так сказал Отец. Что ответишь ты?
- Я сделаю всё возможное. Всё, что в моих силах. Но у меня будет просьба…
Старший Вестник кивнул:
- Конечно! Я слушаю.
Гость чуть помедлил с ответом. И все ощущали, как он волнуется, как дрожат острые иголки зелёных лучей в его груди, отбрасывая колеблющиеся блики на предплечья и колени.
- Я прошу… Если это возможно… я хотел бы… встретить ЕЁ. Именно её, в её тварной, земной оболочке. Пусть Отец простит меня за дерзость… Я любил эту женщину, любил её искреннюю душу. Хотя у меня было только тело… А теперь, когда меня поручают человеческой душе – я бы хотел… Я бы хотел ответить на её слова, на её любовь! Если это не повредит моему хранителю и мне, пусть будет так. Если же Отец рассудит иначе, я приму… Пусть всё будет так, как скажет Он.
- Ты же знаешь, выпросить у Отца можно всё на свете, - с улыбкой ответил Вестник.
Приглашённый покачал головой:
- Против воли Отца я идти не хочу.
Вестник согласно кивнул:
- Твой ответ разумен. Благодарю тебя, Зелёная искра. Я сообщу тебе о решении, как только приму всех и предстану перед Отцом. Иди с миром.
Тот встал, легко поклонился и быстро отошёл прочь. Его место занял следующий – и кресло мгновенно выбросило ввысь стрелы люпинов, покрылось фиалками и душистыми гиацинтами. Подлокотники обвил мышиный горошек, и выглянули шары чертополоха, увенчанные тёмными цветами, в глубине которых густо мерцали сапфиры.
- Душа, которой Отец поручает тебя – строптивая, гордая и злая. Однажды ты уже с честью прошёл по схожему пути… Если бы новая битва могла обойтись без твоей силы, Отец не побеспокоил бы тебя. Но Он хочет спасти эту душу. Он сказал, что это задание сложно, опасно, почти невыполнимо. Что ответишь ты?
- Я не вправе что-либо отвечать на приказ. Я воин, и я вступаю в бой.
- Твой ответ смел. Но если ты ничем не сумеешь помочь этой душе, твоей вины в том не будет. Тогда твоим хранителем станет другой человек. Если он справится с семенем зла в своей душе. И тогда ты будешь ему наградой. Дерзай, Тёмно-синяя искра! Иди с миром.
Гость кивнул и встал. А он – тот, что наблюдал со стороны, вдруг спохватился: ведь подошла его очередь! Старший Вестник поднял ласковый взгляд и шевельнул рукой. И он тронулся с места; подошёл, почти не касаясь ногами сверкающего тёплого пола, и расположился в кресле. Из зелёного каркаса, покачиваясь, с лёгким звоном выглянули колокольчики, мягко распустились крошечные звёздочки незабудок. Кресло шевельнулось под ним, осторожно изогнуло спинку и подлокотники – так, как он больше всего любил, как ему было удобнее всего.
- В этот раз тебе предстоит пробудиться в человеческой душе, которая получила право на воплощение. Это пылкая и восторженная душа – но она с лёгкостью может погубить себя. Твоя задача – не допустить этого.
- С какой стороны ей угрожает опасность?
- Мой друг, у тебя в самом деле непростая задача. Её гибель предначертана. Развязка задана изначально. Но не Отцом – одним из его творений. В одном из умозрительных миров, созданных волею человека, обитала эта сущность… Ей положено воплощение. В мире появится новая душа, обретёт земное, человеческое тело. Но, к сожалению, сущность, чья жизнь уже начертана, воплотившись, проживёт именно эту жизнь. Беда в том, что путь души, которой поручит тебя Отец, приведёт её к гибели. Посмотри!
В руке Старшего Вестника оказался маленький томик в коричневом переплёте, с алой блестящей ленточкой ляссе. Вестник поднёс к нему другую руку – страницы зашелестели, раскрылись сами собой, и на них – вернее сказать, внутри – он увидел зимний лес с узловатыми голыми ветвями, двух людей в длинных чёрных одеждах, молчаливых и серьёзных, с пистолетами в руках. Скинув плащи, они сделали несколько шагов навстречу друг другу, остановились, подняли руку с оружием… Громкий хлопок – и один из двоих упал на белый снег книжного листа.
Вестник закрыл книгу.
- Душа этого существа проживёт дольше на десять человеческих лет. Но итог её земной жизни будет таким же. Человек, созданный Отцом по своему образу и подобию, стремится сам быть творцом. И порой изменить или исправить то, что он создаёт в течение жизни, опираясь на свою волю, бывает очень непросто… Ты ведь знаешь эту историю, Голубая искра. Твоя задача – изменить предначертанное. Заставить душу отказаться от губительного поступка. На каком угодно этапе. Отец сказал, что это возможно. Что ответишь ты?
- Если Отец знает, что я способен изменить предначертанное, значит, я действительно могу это сделать.
- Твой ответ дальновиден. Правда, я должен предупредить: всё, что в первоначальной истории было лишь химерой сознания, в этот раз окажется правдой. Его душа, получив возможность жить, должна будет начать эту – уже свободную, свою – жизнь с прощения.
- Тогда, - улыбнулся гость, - у меня будет просьба.
Старший Вестник ответил приветливой улыбкой:
- Проси.
- Если я сумею изменить судьбу этого человека, я бы хотел, чтоб он узнал, кто он на самом деле.
Вестник поднял подбородок и задумался; потом негромко сказал:
- Хорошо. В нём пробудится твоя память, если ты сумеешь выполнить задание. Если же нет… Твоим хранителем станет другой человек. Открытая, тонкая душа, очень похожая на тебя.
- Благодарю! – ответил приглашённый.
- За всё благодари Отца. Желаю тебе твердости в вере, Голубая искра. Иди с миром.
Гость поднялся, сделал несколько шагов от кресла, ставшего вновь переплетением зелёных стеблей, легко подпрыгнул и стал плавно подниматься вверх, навстречу сияющему чистотой небу и ласковым лучам большого солнца.
Никогда прежде ему не доводилось что-либо менять в душе своего хранителя. Человеческая душа – самая сложная и самая сильная сотворённая сущность во Вселенной. Искра – лишь помощник, она не настолько сильна, чтобы что-либо в ней изменить… Но Отец сказал: это возможно. Душа человека не откликнется на попытки потребовать, приказать или запугать. Она свободна с рождения, она наделена волей решать сама…
Но только не та, чья история уже написана!
Впрочем… Раз ему досталось такое задание – вероятно, есть ключ к сердцу хранителя, который поможет душе изменить взгляд на мир, на других людей, на себя саму – и добровольно отказаться от гибели, изменить предначертанное!
Ну, что ж… Все они, Светлые искры, рождены для того, чтобы бороться с искрами Тьмы. И даже можно сказать – рождены этой борьбой. Легко не будет, ведь это самый настоящий бой! Но пройти его с честью, очевидно, в его силах.
Значит, осталось лишь отбросить сомнения и страхи, помолиться – и вперёд.



Глава 29
Максимум



- Вовка! – Алиса упала на колени перед безжизненным телом парня, схватила его голову, прижала свои ладони к его щекам. Володька был совсем тёплым, даже горячим – но глаза и не думали открываться; он ни на что не реагировал.
- Вовка… - Алиса подняла отчаянный взгляд – но он раскрошился, наткнувшись на лицо Романа. Набух желчью – и тут же, споткнувшись о ресницы, пролился прозрачными каплями. Алиса сомкнула веки, прошептала:
- Ромка, ну как ты мог?! – и закрыла рот тыльной стороной руки, чтоб не разрыдаться в голос.
- Я не трогал его, Алиса!
Она заморгала; и от слёз показалось, что лицо Раптора, расплывчатое, белое, приблизилось к ней – испугавшись, Алиса отшатнулась.
- Тогда, может, объяснишь, что произошло? – откуда-то сзади и сверху спросил Сашка.
- Я не обязан никому ничего объяснять! – рявкнул Раптор и мгновенно вскочил на ноги. – Достаточно того, что я сказал!
- Нет, не достаточно, - спокойно возразил Сашка.
- Заткнись, а то огребёшь, - зарычал Роман; рука его, попавшая в поле зрения Алисы, сжалась в кулак.
Она вытерла слёзы; погладив Володьку по волосам, подняла голову:
- Раптор…
- Что?
Это прозвучало сухо и зло, без малейшего намёка на те интонации, с которыми были произнесены совсем другие слова – теми же губами, всего несколько часов назад. Он возвышался над нею, над упавшим Володькой, сердитый, хмурый, с растрёпанной причёской и выставленным вперёд подбородком, на котором явно проступали чёрные точки щетины. Взгляд тёмных глаз давил всё, что попадало под него – как давит подошва зазевавшегося таракана.
Ну нет, этот ящер должен нести ответственность и за свои слова, и за свои поступки.
- Раптор… Что случилось? Он… жив?..
- Понятия не имею. Вскрикнул и упал. Вот и всё.
Алиса держала его недобрый взгляд своим – растерянным, просящим – крепко, старательно держала, зная, что только она одна может заставить Романа хоть что-то рассказать. Негромко, с затаённой надеждой, продолжила расспросы:
- Вы сражались?
Он качнул головой:
- Нет.
- Но вы изменили сущность! – возмущённо встрял Сашка. – Я точно…
Роман повернулся к нему и оскалил зубы:
- Вот и рассказывай, раз сам всё знаешь лучше меня!..
Алиса, положив руку на шею Володьки, ощутила под пальцами чёткий пульс – как будто парень просто спал, глубоко и спокойно; ровно, почти незаметно дыша.
- Ром, он точно не ранен?
- Я же сказал, Алиса, я его не трогал. Я не имею понятия, почему он вдруг взял и рухнул. Может, обморок, а может, печёнка разорвалась.
- Типун тебе на язык… Он дышит, и пульс есть… слава Богу. Ёлки-палки, что у вас тут было?
Раптор выдохнул – громко, с рычанием, как всегда, когда бывал раздражён – и опустился на корточки напротив Алисы:
- Да ничего не было. Мы перевоплотились… Вон, можешь посмотреть наши следы. Я хотел проучить его, только и всего. Драться с заведомо слабейшим противником – позор для воина! Я никогда бы себе этого не позволил.
«Ну, ещё неизвестно, кто из вас сильнее», - подумала Алиса, переглянувшись с Сашкой. Переспросила:
- Проучить?
- Пугнуть немного. Чтоб наложил в штаны и не пытался больше лезть с кулаками. Я ждал, чтоб он ударил первым. А он потоптался, толкнул длинную речь, перевоплотился обратно, вскрикнул и упал. Я подошёл к нему, чтобы выяснить, в чём дело – и тут прибежали вы.
- Что он сказал? – встревожился Сашка. – Не заклинание какое-нибудь?
- Да нет… Сказал-то он, в общем, умную вещь. Долго и ветвисто объяснял, что он не трус, а потом подытожил, что драться со мной не будет, потому что судьба хреналиона людей важнее, чем его уязвлённое самолюбие. Что-то в этом духе.
- Странно, - Сашка потёр кончик короткого носа согнутым указательным пальцем. – А поблизости точно не было Серых или Чёрных?
- Только Зелёные и Серебряные, - съязвил Роман. – Не было никого.
- И всё-таки… - тихонько сказала Алиса, глядя уже в лицо Володьке, - Раптор, ну как ты мог согласиться?..
Роман подержал небольшую паузу.
- Он слишком меня разозлил.
Алиса не ответила. Осторожно похлопала Володьку по щекам – и тот вдруг тихонько замычал, хлюпнул носом и открыл глаза.
- Ой! Вовка! – обрадовалась девушка.
- А… Алиса?.. – слабым голосом удивился Володька. – Как ты… здесь?
- Ох, как же ты нас напугал! Ты цел?
Он упёрся руками в землю и сел; шмыгнул носом, вытер ладонью кровь со щеки, с изумлением посмотрел на пальцы, поднял взгляд на Алису… И та поразилась внезапной метаморфозе: во взгляде, столь хорошо ей знакомом, теперь не было и следа радости и удивления – лишь глубокий холод. Такой, что его хватило бы на целый искусственный каток.
Володька вздохнул, отвернул лицо, глухо произнёс:
- Отойди от меня, пожалуйста.
В этом было столько узнаваемого, типично Вовкиного трагизма, что Алиса заулыбалась:
- Володька! Ты чего…
- Отойди! – это прозвучало куда резче. – Подлая, лживая, лицемерная женщина! Не смей больше приближаться ко мне! Я всё знаю! Я видел, как вы целовались!
- Вовка, мы…
- Замолчи! Ты предала меня, мою любовь! Всё, что было между нами – самого чистого и светлого! Ты…
- Пациент скорее жив, чем мёртв, - хрипло сказал Роман и внимательно поглядел на Алису. - Ты довольна?
Вовка захлопнул рот, ошарашено уставился на Раптора, потом перевёл взгляд на Сашку. Тот стоял, скрестив руки на груди, а ветер вздымал у него на макушке коротенькую прядку светлых волос – и она стояла торчком, точно флагшток на русой, куполом, крыше. О чём он думал, как всегда, было не угадать – но глаза его, устремлённые на сидящего парня, отливали сердитым карим цветом потревоженного зверя. Володька насупился, молча поднялся с земли, неумело отряхнул рукава – и вдруг как-то нехорошо мотнул головой, пошатнулся. Алиса в один прыжок оказалась рядом, протянула руки – но Вовка громко вскрикнул:
- Не смей ко мне прикасаться! – и дёрнулся в сторону.
- Не, ну ребята… - строго сказал Сашка, - вы как-нибудь, это… Если вы перессоритесь, нам в войне не победить.
Володька посмотрел на него огромными, сумасшедшими до синевы, глазами:
- А мы и не ссоримся! Просто я настоятельно требую, чтобы эта падшая женщина не смела трогать меня своими грязными лапами!
- Нет, надо было тебя всё-таки убить, - с удовольствием констатировал Роман и сгрёб Володьку за грудки. – А ну извинись!
- Отпусти его сейчас же! – Алиса попыталась отнять у Раптора Володьку, но это оказалось столь же наивно, как пытаться собственными силами оторвать руки Петергофского Самсона с раздираемой пасти льва.
- Извинись, гадёныш, - потребовал Роман и тряхнул парня; в Володькиной куртке негромко треснул шов.
- Пусти, угнобище! – смачно ответил тот. И Алиса уже набрала в грудь побольше воздуха, чтобы, завизжав изо всех сил, броситься в атаку и не отступать до тех пор, пока эти двое не успокоятся, и даже Сашка сделал шаг вперёд – как вдруг по бугристому пустырю перед заливом, принесённое случайным порывом ветра, разлилось тарахтенье мотора. Звук, ёмкий и гулкий, завис во влажном утреннем воздухе, как хлопья вещества в коллоидном растворе. По квадратам окаменевших великанских галет, переваливаясь, ехал ободранный «жигулёнок» с надувной лодкой на крыше. Его ненормально-красный кузов горел сквозь желтоватые и бурые голые ветви, жидкие ивовые кусты, и казался слишком неестественным на фоне жухлой травы и немой неподвижной заводи.
Роман поставил Володьку на землю. Все четверо какое-то время смотрели на старенький «ВАЗ», потом переглянулись.
- Вот что, пойдёмте-ка отсюда, и быстро, - решительно предложил Сашка. – Сядем у станции в кафе и обсудим всё нормально, без мордобоя. О’кей?
- Да, давайте! – живо поддержала Алиса. – Рома, Володя! Я вас очень прошу…
Машина поравнялась с той кочкой, около которой стояла их растерянная группа, остановилась и посигналила. Передняя дверца открылась, выглянул пассажир: парень с бородкой, в кепке, лихо напяленной на бритую голову.
- Эй! Ребята! Мы правильно едем, не подскажете?
- Блин, вы лучше расскажите, как вы сюда заехали… - тихо, но с выражением произнёс Сашка.
Он спустился к дороге первым, зашагал к автомобилю. Алиса, кинув короткий взгляд на Володьку и Романа, убыстрила шаг. Парень в кепке вышел из машины, хлопнул дверцей – склизко блеснуло стекло.
- Мы по этой дороге на Коровий пляж приедем? Там, говорят, коса ещё…
- Мы не рыбаки, мы не в курсе, - улыбнулся Сашка, подходя ближе. – А вы откуда заезжали, если не секрет?
Парень махнул рукой куда-то влево, за голый лес и рельсы:
- Да мы через эту, как её… Анастасьевскую. И вдоль путей…
Алиса обернулась и снова скользнула взглядом по Роману с Вовкой, точно хотела лишний раз убедиться, что они не душат друг друга, а молча идут следом за ней и Сашкой. Выражение лица Варанова испугало девушку: на нём застыли плохо скрываемое презрение и злоба; глаза чуть сузились, опустились углы упрямой скобки рта. Он больше не смотрел на Володьку – сверлил взглядом затылок водителя, который, сидя в машине, разворачивал на коленях карту. Алиса расстроилась, даже слегка растерялась: Боже мой, ну откуда в Романе, счастливом сопернике, столько ненависти к несчастному нахохленному заморышу, обиженному всем светом? Куда логичнее махнуть на него рукой – да пусть себе сердится, пусть говорит, что хочет. Разве этим вернёшь любимую? Но…
Сашке оставалось несколько метров до красной машины, до парня с бородкой в глухой водолазке и чёрной непромокаемой куртке, когда Раптор истошно заорал:
- Марсель!!! Назад!!! – схватил за руку сперва Алису, потом Володьку, швырнул их на землю и упал следом.
Грохот оглушил Алису; тугая взрывная волна ударила по спине. Рядом с правым плечом вонзилась в землю искорёженная железка – ядовито-красный кусок багажника. Завалилась набок – и полиняла, стремительно потеряла цвет, стала серой – под цвет травы на склоне.
Искажение!
Алиса резко обернулась назад:
- Марсель!..
Но нащупать его взглядом не смогла. На месте, где только что стоял «жигулёнок», дымилась груда бесформенного железа, и из вонючего тумана, хвостом задранного к небу, медленно, с рычанием двигалось прямо на них косматое чудовище: огромный горбатый оборотень, полуволк-получеловек, с когтистыми лапами, слюнявыми клыками, с круглыми, горящими гневом, глазами. На бёдрах у него болталась красная повязка, запястья, словно у теннисиста, были обмотаны красными бинтами. Только вместо ракетки в правой лапе оборотень держал длиннющий меч с рукояткой цвета засохшей крови.
- Ай! – непроизвольно вскрикнула Алиса, и где-то в глубине сознания загорелось, что это, конечно, уже не «ай», а гораздо хуже.
Она перекатилась по сухой земле, согнула колено, крикнула в белое небо:
- Трансформируюсь!
Вылетела вверх, ощущая, как теряет привычную оболочку и на миг остаётся в тёплой невесомости – и прежде, чем её волшебная сущность, сложив, словно из мозаики, серебристое тело Аксель, опустила её обратно, успела услышать одно за другим:
- Форма зверя!
- Скрипто!
- Мутабор!
«Значит, Марсель жив!» - и гладкие металлические ступни коснулись земли.
С высоты своего роста она немедленно увидела Марселя: он оказался атакован гигантской чёрной сколопендрой и сражался с ней чуть левее и дальше оборотня, который, азартно скалясь, шагал на них, размахивая мечом. Демар, взмыв в воздух, осыпал его целым дождём стальных перьев, но противник лишь досадливо поморщился и отмахнулся от грифона, как отмахивается ленивый дачник от слишком надоедливой осы. Жёлтые, наполненные нечеловеческой злобой глаза смотрели слегка правее Аксель – туда, где, нервно поводя длинным хвостом, стоял, готовясь к схватке, полосатый хищник.
Волчья пасть открылась; капнула слюна, выжгла пятно на мятой траве.
- Наконец-то мы встретились, Раптор! Как мило с твоей стороны!
- Рано радуешься, - прорычал динозавр.
Аксель, выхватив бластер, выстрелила оборотню в морду – и попала прямо в чёрный влажный нос. Он мотнул головой и нагло расхохотался, смерив её взглядом:
- Ой! Щекотно! Я и забыл, что мой вонючий дружок сегодня не один. Ну ничего, подожди немножко, я обязательно тебя трахну, как только срублю ему башку!
- Тьфу на тебя, - лаконично ответила Аксель и разрядила пистолет в его клыкастую пасть. Стреляла, стреляла и стреляла – но монстр упрямо приближался.
Демар, оказавшись прямо над ним, вдруг сложил крылья и рухнул на заросший мехом горб, стал рвать когтями густую шерсть. Волк пошатнулся; Раптор, не теряя времени, кинулся вперёд, забрал вправо и мощным ударом хвоста сбил его с ног. Подпрыгнул, наступил на упавшего врага и сомкнул челюсти у него на ляжке. Тот закричал, изогнулся – и, отодрав от холки Демара, с силой кинул прочь, как беспомощного котёнка. Демар отлетел на несколько метров, упал и завалился набок, распластав крыло.
Оборотень, поваленный на грудь, придавленный сверху, ухитрился дотянуться до выпавшего оружия; рука его напряглась, и с земли, блеснув, поднялся длинный клинок…
Аксель кинулась вперёд и обеими ногами прыгнула на обмотанное красными полосками запястье. Опустив взгляд, рассмотрела: вывернутая наизнанку кожа, содранная с мясом. Белая – не исключено, что человечья.
Движение под ногами, неожиданный толчок – и она свалилась на землю; следом отлетел сброшенный динозавр. Оборотень поднялся во весь рост, пинком ноги отшвырнул поверженного Демара, взмахнул мечом и осклабился.
Аксель с Раптором вскочили на ноги, отбежали; к своему ужасу Аксель увидела, что чёрное, посечённое на сегменты тело сколопендры, шипя и скрежеща, лезет вверх по склону, а Марсель лежит внизу безучастной грудой. Насекомое, почуяв добычу, повернуло и безошибочно поползло к Демару.
Аксель выстрелила из огнемёта в сколопендру – струя огня разбилась на ошмётки, ушла в стороны и вверх. Сколопендра упрямо карабкалась, вспахивая землю острыми чёрными лапками, и Аксель со смешанным чувством иронии и страха думала, что за последнее время ей порядком поднадоела эта картина: беспомощный поверженный Демар, которому грозит смертельная опасность.
Она напряглась изо всех сил, активировала магнит – и не прогадала. Чёрная тварь, прижатая к земле, сердито изгибалась, дёргала лапами и хвостом, но двинуться с места не могла.
- Молодец! Держи её! – крикнул Раптор и бросился на оборотня – но тут же отскочил, остановленный яростным взмахом меча.
- Как жаль, что ты не сдох тогда, - не разжимая оскаленных зубов, процедил монстр. – Но мы это сейчас исправим!
Раптор, изловчившись, напал сбоку; острые зубы цапнули полуволка за икру. Тот вскрикнул, отмахнул мечом – но динозавр ловко увернулся и прыгнул в сторону.
- Даже не пытайся, хвостатый, - брезгливо морщась, произнёс оборотень. – Ты выбирал сам! Ты сам выбрал вместо могущества и свободы вечное рабство, страх и смерть! Ты дурак, Раптор, ты безмозглая ящерица! Ненавижу тебя! Ненавижу вас всех, мерзких слизняков!
Он заревел и двинулся вперёд – и тут-то Аксель поняла, что шутки кончились. Даже если она деактивирует магнит и бросит Демара на произвол судьбы, им с Раптором не одолеть разъярённого оборотня. Бежать, закрыв искажение, тоже нельзя: Демар выживет, он только оглушён, Марсель же, если ранен серьёзно, может и погибнуть.
Господи, что делать?!
Раптор повернул к ней зубастую морду, прокричал:
- Аксель! Вот теперь быстро убирай магнит и уходи в сторону!
Там, впереди, шевельнул лапами Демар – но глаз так и не разомкнул, и насекомое, колупающее лапками влажную весеннюю землю, не слышал, не видел и не воспринимал.
- Нет! Ещё! – отчаянно попросила Аксель. – Надо дотянуть!
- Сейчас же!! Делай, что говорят!..
Оборотень был слишком близко. Раптор прав: не успеть! Она отключила магнитное поле и, сделав три больших скачка в сторону, прижалась к земле.
Динозавр отскочил назад; вытянул шею, язвительно заметил:
- Смерть выбрал, говоришь? Ну, давай, сразись со мной! А там посмотрим, кто из нас раб и безмозглая ящерица! Раптор, максимум!
Через всё тело его прошла крупная волна дрожи; ящер качнулся, вытянулся изо всех сил, подняв морду, громко зарычал – и поднёс к груди короткие передние лапки, словно кожа, стягивающая тело, душила его. А в следующий миг вонзил когти себе в грудь и резко рванул шкуру в стороны, как рубаху. Аксель дёрнулась, охнула от неожиданности – и в ту же секунду динозавра у неё на глазах разнесло на куски. Под полосатой шкурой оказался тёмный металл; морда ящера упала сверху и приросла к груди. Из торса поднялась голова в золотистом шлеме: сердитое синее лицо, чёрным треугольником – выступ над хищно загнутым носом, рот, полный острых зубов, выступающий подбородок, жёлтые антенны, похожие на акульи плавники, загнутые от виска к затылку. Разжались кулаки – страшные, когтистые лапы – и существо, в которое превратился Раптор, встало с колена во весь рост. Из приросшей к груди морды динозавра, сверкнув, выскользнули и обняли синий торс серебристые рёбра, и такие же, но меньше, с проворством ртути скользнув по жёлтому металлу, крепко обхватили икры мощных ног. Полосатый хвост, мотнувшись за спиной, отлетел, вытянулся и сам собой прыгнул в коричневую руку. Сжались когтистые пальцы – и жадный блик пробежал по длинному клинку катаны. Раптор усмехнулся углом рта, заметив растерянность на безобразной морде оборотня – и, почти не поворачивая головы, бросил в сторону Аксель:
- Рот закрой! А то муха влетит.
Полуволк, дико заорав, взмахнул мечом – и Раптор, ловко отбив удар, с остервенением кинулся на врага.


Продолжение следует...

@темы: Проза, "Нам снова выпал бой", Творчество

Comments

[Катана Серая]

ыыыыыыы...*_* а вот и отсылка ко сну Аксель... *___*

[Оптимус Прайм]

Катана Серая: Beast Wars rules!

[Тьорга]

Оптимус Прайм Ммм... Извини за несколько интимный вопрос... Ты правда была знакома с существом условно мужеского рода, которое употребляло слова типа: "Отойди от меня, падшая женщина!" ? Если да, то соболезную. Но это ИМХО, все равно не повод вставлять вполне конкретного уродца в художественное произведение. Почему-то мне чем дальше, тем больше кажется, что ты в лице этого персонажа кому-то мстишь. А я такое недолюбливаю... Хотя вроде как этот Ленский или Пушкин или кто угодно еще небезнадежен, но то, каким количеством стрел ты его язвишь - не слишком ли личное? Прошу прощения, но царапает явными перехлестами. Хотя ты, конечно, имеешь право на эти чувства. Извини, ты можешь потереть этот комментарий, я пойму.

Катана Серая О, так ты не смотрела Beast Wars? Для смотревших все ясно еще задолго до сна

[Оптимус Прайм]

~Sheogorath~: Нет, комментарий очень ценен, зачем его стирать?! Спасибо!
Посмотрим, какому количеству людей чего покажется, и тогда Чапай будет думать, не перегнул ли он палку в самом деле. Ты человек мнительный и склонен видеть "намёк на то, что здесь был намёк"; но вполне возможно, что в данном случае ты прав.

Видишь ли, Володька таким и задуман, просто слишком "кислотно" раскрашен. Человека, хоть в чём-то его напоминающего, в моей жизни не было. Если уж заговорили о личном - у меня есть рассказ о том, что реально было, без какого бы то ни было перегибания палки, но я даже не перепечатываю его в комп: читатели решат, что это дурной чернушный пасквиль. А беда в том, что всё - чистая правда. Ну так вот. После моего жЫзненного опыта Володька нисколько не кажется мне уродцем. Ну, мудафон, да, но его вполне можно потерпеть. Я бы с таким ужился. Он нелеп и смешон, но никаких особых "стрел" я в него не выпускаю. Для тебя он "ещё не безнадёжен", для меня же - однозначно положительный герой, только со странностями и своими минусами. Но у кого их не бывает!

Если можно (теперь уже с моей стороны интимный вопрос), конкретизируй, что имелось в виду под словосочетанием "условно мужеского".

[Тьорга]

Оптимус Прайм Ну просто по моим меркам это существо, которым я имею все шансы периодически бывать и выглядеть, но которым быть категорически не хочу. В моих глазах такое вот истеричное, инфантильное, неприспособленное к жизни, не умеющее брать на себя ответственность и псевдоутонченное создание мужчиной называться не может. Разве что могу тешить себя тем, что у меня достаточно чувства юмора, чтобы не выдавать перлов типа "падшей женщины" Для меня диполь Дамар - Раптор - это вектор моего движения. "До" и "После", как на рекламных листовках Наверное, для меня это тоже нечто очень личное

[Оптимус Прайм]

~Sheogorath~: Ну да, значит, я понял тебя правильно. В смысле, что такое существо

мужчиной называться не может

.
Ну да... Какой он мужЫк, если ему более интересно было стишки кропать, чем устроить Алисе, например, романтическое свидание с логическим продолжением? Он не мужчина, он ребёнок. Жутко избалованный и не очень-то умный.
Но искру не волнует, сколько у человека ума.

[Юния]

А мне нравится Володька, несмотря на все его выкрутасы, и совсем не нравится Раптор. Хотя если подумать не с позиции читателя, а вот если бы такие люди оказались рядом... Пожалуй, я не была бы рада обоим (я не слишком терпимое существо, да).

[Тьорга]

Оптимус Прайм

Какой он мужЫк, если ему более интересно было стишки кропать, чем устроить Алисе, например, романтическое свидание с логическим продолжением?

Хех, да разве в стишках дело? И не в логическом продолжении свидания дело. Оно категорически не обязательно. Можно кропать стишки и не доводить свидания до "логического продолжения". Можно вообще быть не только поэтом, но и импотентом. Но быть при этом мужиком. Без Ы
Я прекрасно понимаю, что при мамочке вроде вышеописанной шансы повзрослеть есть годам к 60. Но как-то не радует при этом. И в целебную силу вмешательства свыше верю слабо. Точнее, верю - но не так.

[Totenstern]

Какое сложное мироустройство... Я, честно говоря, путаюсь, как там это всё действует...
А Володька - он пафосный))) Потому и говорит так вычурно. Вообще он мне напоминает заигравшегося ролевика)

Алиса, кинув короткий взгляд на Володьку и Романа, убыстрила шаг.

может "ускорила шаг"?

[Катана Серая]

Оптимус Прайм то я не поняла что ли.. Х)) о да, рулят, ага... Х))) меня особо перла в детстве дава в обличье ворона, ага... *_* ну и Прайм всегда такой Прайм)...

[Катана Серая]

~Sheogorath~ смотрееела, только давнооо х))) дошло только сейчас)))

[Оптимус Прайм]

~Sheogorath~:

И в целебную силу вмешательства свыше верю слабо. Точнее, верю - но не так.

Естественно. И я спокойно отношусь к тому, что концовка и все "морали" романа тебя однозначно разочаруют. Особенно если ты читаешь не из чувства любопытства, а из желания понять, как смотрит на мир человек, закованный в рамки (кошмар!) определённой религии, и есть ли в этом взгляде что-либо достойное твоего внимания.
Я могу лишь высказать свой взгляд на мир. А вот сделать так, чтоб ты поверил "в силу вмешательства свыше" так, как верю в неё я, думается, не только мне не под силу.

Рэттрап: О_о И так, и так...

Ятэн Ко:

Какое сложное мироустройство... Я, честно говоря, путаюсь, как там это всё действует...

Крепись, это ещё только середина травы!

[Тьорга]

Оптимус Прайм Типа ой. Вроде как я готентотский шаман, конфуцианец и сайентолог в одном флаконе Вообще-то я регулярно молюсь тому же Богу, что и ты. И разговоры про естественнонаучные наблюдения над закованными в рамки индивидуумами - это немного не ко мне То, что я в разных игровых и прочих вселенных бываю много кем (порой даже очень странными созданиями), разумеется, может навести на разнообразные мысли, но тем не менее
Не надо заранее предсказывать, что меня с неизбежностью разочарует, ладно? Я читаю просто потому, что мне интересно, без всякой левой и правой цели. И если мне показалось, что описание Володьки отчасти является местью за некие персональные обиды... или ладно, не местью, а проработкой этих обид с целью от них избавиться, то это всего лишь мое сугубое ИМХО, По поводу же чудесных изменений в личности человека... Я верю в обращение Савла. Но мне трудно поверить, что инфантильный недомужчина может под божественным влиянием повзрослеть. Для этого не чудо требуется, а долгая и трудная работа над собой.

[Оптимус Прайм]

~Sheogorath~:

То, что я в разных игровых и прочих вселенных бываю много кем (порой даже очень странными созданиями), разумеется, может навести на разнообразные мысли, но тем не менее

Да нет, я был сильно удивлён недавним постом про туалетную бумагу.

Вообще-то я регулярно молюсь тому же Богу, что и ты.

Думается, ты делаешь это чаще, нежели я.
Извини, пожалуйста. Я просто имел в виду, что едва ли пишу сообразно твоему представлению о том, что может быть, а что нет...

[.Багира.]

Ой, ну, я как упертый филолоХЪ просто не могу смолчать... "Поврежденного Демара" - просто ни в какие ворота не лезет!

пинком ноги отшвырнул поврежденного Демара

Наверное, имелось в виду "поверженного".

Да, и я это... Beast Wars не смотрела. Раптор тоже робот, как и Аксель, так?

[Оптимус Прайм]

.Багира.: Ни фига себе опечатка! Спасибо. )))
Раптор - да, он трансформер. Т.е. и динозавр, и робот.

[Злое Сердце]

ОП
Во первых, "ой, это был Ленский... какой кошмар, я его не люблю", во вторых, "ой... это был Раптор, а я думала, последняя искра"

А далее, я согласна с  ~Sheogorath~, что шпильки в Демара переходят всякие границы, хотя я точно знаю, что в реальности прототипа не было. Но не согласна  ~Sheogorath~ на счет недомужчины и что Володя не может повзрослеть. Патетическая фраза "падшая женщина" вполне психологически объяснима, более того, он так не считает и никогда не будет считать, а в моменты душевных потрясений мы говорим много лишнего и много чуши. Тем более, в той ситуации, в которую его загнала Алиса. Ведь он был в ней уверен. И ему было больно. И дело не только в самолюбии. Здесь и разочарование и потери веры и утрате доверия и очень дорогого существа. Но прописан он на столько комично, шаблонно и пафосно, что просто нереально не_любителю аутсайдеров как-то придать ему объем. Ну. Это я, конечно, загнула. Но трудно.

И еще странно, что Гена не знал Рому в лицо. И не просек.

[Оптимус Прайм]

Злое Сердце:

Гена не знал Рому в лицо. И не просек.

С этого места поподробнее, пожалуйста! Не совсем понял мысль.

С Володькой забавная вещь вышла. Я старался показать, что у него есть отрицательные стороны (ибо с моей т.з. это вполне достойный парень, и мне совсем не хотелось, чтобы читатель воспринимал его безгрешным идеалом.) В результате получилось совершенно не то, что нужно. Потому и важен взгляд со стороны.

Надо будет просто внимательно пройти текст и вычистить всё лишнее. Вы вдвоём верно указали на итоговый недочёт, но причину предположили другую.
Интересная штука!

[Злое Сердце]

ОП

С этого места поподробнее, пожалуйста! Не совсем понял мысль.

Гена и Рома учились вместе, были друзьями. Рома работал охранником в эпицентре. Как Гена мог не узнать Рому? Если он знал, что убивал его, если он знал, что словил его черную искру?

[Оптимус Прайм]

Злое Сердце: Ха, а кстати, да!

[Злое Сердце]

Я вижу ед.объяснение: Рома до убийства был не так уродлив)))))) и Эпицентр это центр плодения клонов, а не место сбора. Т.е. Гена мог просто не бывать в том месте. А где они еще у тебя пересекаются, я не знаю... Не помню.

[Оптимус Прайм]

Злое Сердце^ Дык в том и попец, что место сбора.

Рома до убийства был не так уродлив))))))

5 баллов!!!

[Злое Сердце]

ОП

5 баллов!!!

*скромно* ну, на самом деле, это даже логично. Черная искра могла внешне давать привлекательность при внутреннем разрушении - антихрист будет красив. А когда он ее лишился, то все внутр.язвы вылезли наружу. Девормировалась внешность в обратную стророну. А новая искра не дала процессу зайти совсем уж далеко...)