О тех самых праймиках, которые скачут в глазах, если спать по 4 часа в сутки.
Некоторые тут интересуются: мол, ты как?
А как, если хронически не досыпать и работать - помимо нелёгкой основной работы -
над двумя романами сразу?!
Ребята, скажу честно: такой ЖОПЫ у меня не было ещё никогда.
Утро: злой невыспавшийся Прайм, жуя карандаш, вычитывает в метро распечатки глав 1-го романа.
День: злой полудохлый Прайм работает, обдумывая по ходу детали нового романа.
Вечер: злой дохлый Прайм напивается
кофе энергона, вставляет спички в оптику и час ровно (по хронометру) вбивает в комп очередной кусок 1-го романа.
Поздний вечер: подобревший Прайм ещё чего-нибудь напивается и садится за стол писать 2-ой роман.
Ночь: Прайма коротит, и во сне ему является Пушкин, с которым он, в общем-то, очень мило беседует.
Раннее утро: Плоский бледный Прайм сползает с койки, клятвенно обещая себе, что по крайней мере сегодня он не напишет и не вобьёт ни единой строчки, а приедет и ляжет спать!!!!!!!
Утро: см. выше...
Утро
1...
В считанные минуты все цепи оказались на полу; одновременно с репликой Вольги:
- Скорее! Разбиваем стекло! – на прозрачную преграду обрушилась вся огневая мощь Светлых. Раптор, пригнувшись, стрелял из глаз, Аксель била из бластеров, плевалась огнём Хегэт, поливал трассами пуль Иеракс – всё тщетно, на стекле не появилось ни одной трещины, ни одной царапины. Бросив оружие, попытались разбить обманчиво тонкую стену с помощью физической силы – но стекло не реагировало ни на палицу, со всей силы опущенную на его гладкую поверхность, ни на яростные атаки Марселя и Демара, ни на безумные, остервенелые удары Раптора.
И всем Светлым, отчаянно бьющимся, точно мухи, в неприступное стекло, было отлично видно, как там, с другой стороны, невысокий человечек, поглотив вторую Чёрную искру, кинул в сторону прозрачной ловушки насмешливый, злобный взгляд, и направился к третьему телу, распростёртому на полу…
- Ну должно же оно как-то… открываться! – крикнул Иеракс.
- Дрянь какая! – с отчаянием произнесла Хегэт; стала бессильно, по-детски колотить по стеклу передними лапами, сжатыми в кулаки. Вольга снова ударил палицей – слабее, уже просто для того, чтобы делать хоть что-то. Но в ту же секунду справа взлетел взволнованный голос Демара:
- Смотрите! Диск!
- Что? – не понял Вольга.
- Он мигает! Ударь ещё раз!
Вольга шарахнул палицей в стекло – там, далеко, за чёрной спинкой высокого трона, светящиеся символы и линии на магическом круге моргнули, заколебались. Раптор саданул с ноги – и вновь по горящим знакам прошла волна дрожи.
- Так вот что его держит! – ахнул Иеракс. – Теперь ясно!
- А толку? – спросил Раптор. – Как погасить этот чёртов круг?
- Ребята, я знаю! – крикнул Демар.
Все разом повернулись к нему; грифон резко встряхнул помятым крылом – и под стекло упало с десяток стальных перьев.
– Погасить мы не сможем, сможем перешибить! Скорее, берите перья… Мы тоже можем начертить свой круг! Хотя бы попытаться!
- Рисуем! – Вольга первым сорвал рукавицу, схватил перо, повёл по бетонной стене кривую, тонкую линию. Острый стальной наконечник царапал шершавую твердь, оставляя еле заметный след: словно кто-то влил в голубое перо бледные, разбавленные чернила. Но след оставался; он был достаточно хорошо виден на голой серой стене. Остальные воины, мгновенно подобрав перья, руками и лапами разделили начерченный Вольгой круг на сектора, изобразили символы. Аксель, испугавшись внезапной пустоты напротив своей капли, обернулась: краем глаза ухватила обтекатель винта, погнутую лопасть, крыло, шасси – и, сообразив, торопливо добавила в свободный сектор пятиконечную звезду.
Вольга коснулся пальцами своего шлема, нахмурился, на мгновение опустил веки… Выдохнул и провёл ладонью над неровным кругом: снизу вверх, наискось, через центр – дыру от кольца. Они ждали, пытаясь унять нервную дрожь; Аксель молилась про себя, не спуская с бетонной стены отчаянного взгляда.
Знакомый щелчок – и круг, выравниваясь на глазах, медленно обрёл объем и выплыл из стены, символы в секторах один за другим загорелись ярким, слепящим светом.
Кажется, они завопили все семеро, разом: кто «ура!», кто ещё более эмоциональное «а-а-а!», обернулись, как один – и, не сговариваясь, бросились на стекло.
Мохнатая голова Марселя коснулась его первой – и преграда, только что неприступная, разбилась вдребезги с оглушительным звоном. Осколки брызнули во все стороны, и каждый, пробегавший сквозь разрушенную стену, увеличивал их число, отправляя в полёт десятки и сотни сверкающих игл. Они не причиняли вреда: скатывались со шкур и кож, отскакивали от металла, падали на каменный пол и там дробились снова.
Плешивый человечек вздрогнул, распахнул глаза – казалось, скользкие бельма помутнели от сконцентрированной злобы. Облизнул узкие губы, крикнул:
- Давайте, давайте, бегите! Стреляйте, летите… Развлекайтесь, как умеете! Поздно!! Вы проиграли в этой войне!
Переключаюсь я по тумблеру... В роли тумблера - плеер с двумя плейлистами: для романа, который я правлю, и для романа, который я пишу. Пока что он работает. Но это практически - жизнь на грани...
Вечер (имена в отрывке сняты, ибо и так всё ясно))))
2...
Он вытащил оранжевый сачок, повертел в руках:
- Отличный сачок! Прямо под цвет моих волос!
- Вообфе-то я хотела сделать под цвет канта у тебя на пиджаке, но оранжевый веселее.
- Конечно, веселее! – он заулыбался. – Только у меня не пиджак. Это называется – мундир.
- Я лучфе знаю, как это называется! – закричала Мася. – Иди быстро бабочек ловить! Я повелеваю!
- Слушаюсь, принцесса…
- Вот что, Мася, - холодным тоном произнёс мужчина, когда товарищ удалился на безопасное расстояние. – Я взрослый человек, и все мы здесь – взрослые люди, если ты не заметила. И ловить бабочек только потому, что тебе так хочется и нравится, ты нас не заставишь. Мы согласны помочь тебе, но мы не твои куклы! Нечего заставлять нас заниматься всякой ерундой, не имеющей отношения к делу!
- Бери сачок сейчас же, а не то я из тебя лягуфку сделаю! – недипломатично завопила принцесса.
Мицар, отделившись от группы, с трудом побежала по кочкам на каблуках, схватила последний, голубой, сачок, пихнула в руки мужчине:
- Ну, давай! Давай, скорее! Это очень весело, тебе понравится! – цепко схватила за руку и потянула за собой, тараторя:
- Представляешь, а пёс тоже пытается их ловить! Давай, побежали, сейчас сам увидишь!
- Пусти! – прошипел он, как шипит холодная котлета, оказавшись на раскалённой сковороде.
- Ну пожалуйста, не спорь с ней! – подняв умоляющие голубые глаза, тихо произнесла Мицар. – Или ты в самом деле собираешься стать лягушкой?
- Лучше лягушкой, чем так унижаться!
- Никакое это не унижение, это просто игра…
- Я взрослый человек, и…
- Знаешь, если ты станешь взрослой лягушкой, ты до конца дней будешь ловить сикорашек, причём языком!
- Всё равно: она нарывается! И по-хорошему надо сделать – как его там… «Сила льда!» - и ниипет!..
Мицар рассмеялась; выпустила его руку, окинула странным внимательным взглядом и вновь залилась смехом.
- Что смешного? – резко спросил мужчина, опуская сачок.
Она хихикнула:
- У тебя ширинка расстегнулась! – и, кинув искоса лукавый взгляд, побежала прочь.
Он почувствовал, как в лицо бросилась кровь. Поспешно опустил глаза, схватился рукой за молнию на брюках – и обнаружил, что та и не думала расходиться.
Мася, услышав с луга громкий вопль:
- Убью!!! - обернулась и строго крикнула:
- Пленных бабочек приносить живыми!
Ну вот... А вы - гулять, общаться, купаться...
Одно радует, и радует до благодарных слёз: второй, судя по всему, должен быть раза в два, а то и в три, меньше первого. О Бог! Ты есть...