Зина и Галя

[Akselprime]

Вместо предисловия. Осторожно, матерщина!

ДА, Я МУДАК!
Но мудак счастливый.

Герои из мучительно пишущегося романа о куклах.

ЗИНА И ГАЛЯ, собственно

Плюс их прототипы

И в довесок три с половиной страницы в ворде - эпизод из романа

Галя, расплескав воду, впрыгнула во вьетнамки, подорвавшись на дверной звонок. Накинула халат прямо на мокрое тело и ринулась открывать. С волос закапало на плечи и на пол, ноги замёрзли и покрылись омерзительными пупырышками. А если это Алик? А она в таком – нет, она в ТАКОМ – виде?! Дрожа от холода, Галя добежала до дверей, оставляя за собой влажные следы. Рыжий пекинес со сплющенной мордой соскочил с кресла в холле и, хрипло гавкая, кинулся за хозяйкой, стуча коготками по каменному полу.
С чёрно-белого монитора на окоченевшую Галку смотрела довольная Зинка. Галя поспешно отперла дверь и радостно сообщила:
- Привет, я мокрая!
- Привет, я вижу! – отозвалась Зинка.
- Я одна. Подожди, я сейчас вытрусь.
- Давай. Подожду: я ужасно голодная!
- Вот и отлично, вместе позавтракаем! – донеслось уже издалека; хлопнула дверь, и неявный плеск воды, уловленный Зинкой, исчез совсем. Зина скинула ботинки, сунула ноги в клетчатые тапочки и, несмотря на яростный протест пекинеса, направилась в холл. Она привезла Галке ветреницы, и их срочно требовалось поставить в воду. Оглядевшись, она взяла вазу с декоративной полки и отправилась на кухню.
С Йеске поговорить так и не удалось. Ладно, придётся про все неудачи рассказывать Галке. А про козу, скакавшую перед мотоциклом – в особенности.
...Вопреки обыкновению, Галя, одетая в обтягивающий свитерок и незатейливые брючки, вернулась довольно быстро; вошла, вытирая полотенцем ещё влажные волосы. Зина привыкла видеть пушистую волну, сдерживаемую надо лбом золотисто-чёрным обручем, привыкла, что над волной этой, как прозрачные летучие рыбки, трепещут тоненькие короткие волосинки. И если солнце светит сквозь них, то кажется, будто прямо из Галкиной головы летят во все стороны светлые весёлые лучики. Сейчас же волна, потемневшая и потяжелевшая, разбилась на сотни тоненьких ручейков и сбегала чуть ниже плеч, а обруча не было: несколько влажных прядей падали прямо на Галин лоб.
- Знаешь, я сначала насыплю что-нибудь Кокки, - она небрежно повесила полотенце на спинку стула и тут только заметила бело-зелёный шар ветрениц. – Ой, какие красивые!..
- Это тебе.
- Как ты умудрилась их довезти?!..
- А это уже детали…
Галя рассмеялась и осторожно коснулась пальцами невесомых лепестков.
- Здорово! Какая прелесть!
- Кокки на них уже покушался, так что лучше дай скотине пожрать, - ухмыльнулась Зина.
Галя достала пакет с Педигри, насыпала в миску у холодильника твёрдых коричневых кубиков. Пекинес, сопя и чавкая, принялся есть. Зина наблюдала за этой сценой с плохо скрываемым раздражением.
- Почему твоя мамаша заводит всякую живность, а ухаживать за ней должна ты?
- Знаешь… Лет двадцать тому назад она тоже завела кое-какую живность. Вот, знаешь, ничего, не жалуюсь особо…
Зина тряхнула головой, запустила пальцы в короткие волосы.
- С отцом сейчас видишься?
Галя плавно распрямилась, молча поставила пакет на место, зачем-то вымыла руки.
- Знаешь, я очень хочу, но… Он всегда спрашивает, как я и как мама. Он же всё чувствует. А мама…
- Думаешь, ему до сих пор не безразлично?
- Ему никогда не было безразлично, - ответила Галя, включая в розетку кухонный комбайн. – Но теперь… Все-таки мама решила выходить. Ну, за Алика.
- Нда… Ну, а ты? В смысле – что думаешь?
- Я… А что я? Нет, ну, конечно, так он вроде ей и не пара, но… ведь они любят друг друга…
Зина сняла с брюк несуществующую нитку.
- Если у тебя в комнате по ночам раскачивается люстра, это ещё не значит, что Алик создан для семейной жизни.
Галка фыркнула и густо покраснела.
….
В этот момент Кокки, вертевшийся у Галки под ногами, вдруг захлебнулся кашляющим лаем и вылетел из кухни. Зина с Галей переглянулись. Галя подошла к окну, отодвинула тюлевую занавеску, и вся её фигурка вдруг съёжилась, плечи опустились. В наступившей тишине хорошо было слышно сиплое гавканье пекинеса.
- Ну вот, посидели, - печально прошептала Галка. – Сейчас начнётся.
- Да класть я, в общем-то, хотела на выходки твоей мамашки.
Галя обняла себя руками.
- Ты не поняла. Она уехала вчера вечером.
Зинка разом помрачнела. Так. Конечно, Галкина мама совсем не дура. Поняла всё и тут же воспользовалась удобным вариантом. Мать в принципе трудно обмануть. Тем более такую стерву.
- Она скоро плакат во весь этаж повесит, - сквозь зубы произнесла Галка. – «Моя дочь - …», - и сделала красноречивый жест рукой куда-то в сторону раковины и мусорного ведра.
Что ж, когда Лара опять начнёт говорить мерзости, надо будет встать, войти в Галкину комнату, взять скрипку, куртку, пихнуть Гале в руки и спокойно сказать: «Поехали».
Щёлкнула входная дверь. Галка поспешно бросилась к стулу, схватила свой обруч и стала торопливо, нервно закреплять его в волосах – тёмно-золотых, всё ещё слегка влажных.
- Пошли, встретим их?
Они слегка опоздали. Галкина мать уже стояла в холле, выставив чуть вперёд ногу, обутую в туфельку на высоченном каблуке, и смотрела на ветреницы в вазе. Мужчина, с которым она приехала, переодевал в прихожей ботинки; вокруг, тявкая, крутился пекинес.
- Привет, мам… Кокки, ко мне! – Галя, подбежав, ухватила собачонку поперёк живота и вздёрнула в воздух. Пекинес, не ожидавший такой беспардонной расправы, начал вырываться, злобно сопя, но Галка крепко прижала пса к груди, и он стал похож на рыжий пуфик, набитый озверевшими пчёлами. Впрочем, Галя не обращала на это внимания: она смотрела на мужчину, переобувавшегося рядом.
Мать Галины обернулась, мельком взглянула на эту сцену и лениво произнесла:
- Доброе утро, Галочка. У нас гости?..
- Здрасьте, Лариса Валентиновна, - опередив робкое Галино «да», кивнула Зина.
Лара не ответила – впрочем, она и не должна была отвечать. С Зиной она здоровалась крайне редко, лишь на людях. Вместо ответа она холодно поинтересовалась, в упор глядя на Галю:
- Откуда цветы?
- Зина принесла…
- Пусти Кокки. Он задохнётся.
- Мам, он Алику мешает…
- А это уже проблемы Алика, - Лара рассмеялась, и в её оскаленных зубах мелькнула сверкающая точка декоративного бриллианта. Зина терпеть не могла это украшение: ей всегда казалось, будто в зубах Галкиной матери сидит какое-то злое животное, и когда Лара смеется, оно зыркает изо рта пронзительным ледяным глазом.
- Галя, да пусти же ты собаку!
- Ларюнчик, но ведь он мне действительно будет мешать!
Кокки затих и воззрился на Алика, едва тот заговорил. Галя тоже смотрела на него, чуть приоткрыв губы, широко распахнув глаза, и именно этот взгляд подруги Зинка оправдать никак не могла.
В принципе, Алик не представлял собою ничего особенного, чтобы так на него пялиться. Он не обладал ни запредельной красотой, ни магнетизмом Йеске. Это был просто парень – ну, молодой мужик – хорошо сложенный, не лишённый внешней приятности. Но и только. Через стильную футболку вполне отчётливо просматривался рельеф мышц; волосы он укладывал небрежными прядями, по последней моде, а в ухе красовался не то агонизирующий на крючке червяк, не то значок доллара. В моде Зинка разбиралась крайне слабо, но когда внезапно все парни в округе стали походить на мокрых белок, догадалась, что это всё-таки неспроста. Алик слегка напоминал морскую свинку – мокрую морскую свинку – с удлинённой мордой и выпирающими зубами. Но Галке, судя по всему, так не казалось. Наверное, если бы ей дали волю, подруга крутилась у Алика под ногами ничуть не хуже Кокки.
Но воли Галке не давали.
- Галина, я надеюсь, ты хотя бы покормила собаку.
- Конечно, мам…
- Извини. Просто, как известно, счастливые часов не наблюдают, - Лара прошлась по холлу, поправила цветную подушку на низкой оттоманке.
Зине ужасно хотелось съязвить: «А что же вы тогда припёрлись с утра пораньше?!» Но она позволила себе лишь улыбнуться уголком рта.
Странно, думала Зина, но если подходить с чисто формальной точки зрения, то Лару можно назвать даже красивой. Ухоженные руки, гладкое лицо под умелым макияжем: тонкий прямой нос, чётко очерченный рот, ровные дуги бровей. Конечно, Галкина мать не такая красавица, как Изабелла – слегка портят её чрезмерно выпуклый лоб и еле заметный шрам на скуле – но в целом в свои сорок она выглядит убойно. Галка, конечно, хреново сделала, что пошла больше в отца, типичного, почти карикатурного хохла, и лишь в некоторых её линиях не без труда можно угадать тонкие черты матери.
Зинка спокойно, отрешённо разглядывала Лару, пытаясь определить, сколько времени потратил парикмахер на укладку чёрных, отливающих сизым волос, хотя прекрасно знала, что сейчас начнется самое омерзительное.
- Зина, скажите… А вы полагаете, что Юре будет приятно узнать о ваших… м-м… отношениях с Галей?
Зина пожала плечами, надеясь, что её не выдаст задрожавшая от злости мышца на бедре:
- В смысле?.. Что ж, у меня не должно быть подруг?
- Нет-нет, ну что вы! – Лара подошла ближе и окинула Зину внимательным недобрым взглядом. – Всё это, конечно, очень мило – цветы и прочее, эти ваши… поездки на природу… Но не кажется ли вам, что Юре будет неприятно узнать о ваших истинных отношениях?
- Мама! – рванулась Галка. – Ты опять за своё!
- Не перебивай. Я разговариваю не с тобой, а с Зиной. А, Зинаида? Что вы скажете?
Зину, конечно, так и подмывало сказать, что по волосам Лары терпеливо ползёт гусеница капустницы, и, если не свернёт, вот-вот свалится той за шиворот, но это было определённо не то, что ожидала услышать утончённая бестия.
- Почему же? Юрка… Юра и так знает, что мы дружим.
- Насколько я понимаю, вы сказали ему неправду. Может, пока вы ещё не слишком заигрались… в эту свою свадьбу, мне сделать это за вас?
- Мама!
Зина в какой-то момент понадеялась, что Галка швырнёт Кокки прямо в мать, но она ошиблась: Галя в сердцах просто разжала руки, и пёс плюхнулся на пол на свои коротенькие лапки. Понятно, отчего Галка так переживает – но своим дурацким поведением она лишь убеждает Алика в том, что мамашины страхи не беспочвенны. Влюблённая девчонка… Эх, а ведь надо было только презрительно смолчать!
- Простите, Лариса Валентиновна, вам не кажется, что вы как-то чересчур живо интересуетесь темой взаимоотношения полов?..
Алик засмеялся и кинул на Галку коротенький липкий взгляд. Лара подняла чёрную бровь и немедленно перешла на «ты»:
- Мало того, что ты лесбиянка, ты ещё и хамка. Запомни: таким особам не место в приличном доме. Ни в моём, ни тем более в Изабеллином.
- Мы с Галей дружим со школы! Почему-то до сих пор никаких нареканий не…
Лара перебила её:
- Насколько я понимаю, спать вы стали недавно. Я не гомофобка, но когда дело касается репутации и психического здоровья моей дочери, я…
Ну нет, молниеносно решила Зинка, это уж слишком.
- Лариса Валентиновна, вас это вообще никак не касается! Я бы постыдилась встречаться с кем попало, а потом выговаривать дочери за её дружбу!..
Лара не ответила: просто очень спокойно, буднично, не снимая с лица безразличной маски, ударила Зину по лицу.
Галя закричала; а Зинка с каким-то мазохистским удовольствием подумала, что да, конечно, рано или поздно она бы этой шалаве нагрубила, так что не фиг теперь удивляться.
В этот момент Ларино лицо вдруг исказила безобразная гримаса; она взвизгнула и стала хватать что-то на шее, под узлом причёски. Алик кинулся ей на помощь.
Почему-то первой опомнилась Галка. Она побежала в свою комнату и несколько секунд спустя уже стояла перед Зиной с мокрыми ресницами, в наброшенной куртке, сжимая в руках зачехлённую скрипку. Зина посмотрела в серьёзные синие глаза подруги испытующим взглядом: ситуация вышла из-под контроля, и теперь уже неизвестно, что подумает этот её бесценный Алик.
Галка чуть заметно пожала плечами:
- Ну, что? Поехали!..

~2005г.


...Короче, молитесь все, чтоб я не сдох сегодня на работе.