Что хочется сказать в предисловии...
Ну, во-первых и в-главных - сердечно поблагодарить ~darefi~ - "неиссякаемую источницу" позитива и вдохновения, которая сподвигла меня на этот литературный труд, поддерживала во время написания, делилась умными идеями и внимательно отслеживала всякого рода идиотизмы в тексте.
А далее - блаблабла по пунктампо пунктам.
1. Повесть является загадочнорожденным мутантом от G1 и Бэймуви-3. (Знание канонов приветствуется.)
2. В повести действуют персонажи:
Из G1: Оптимус Прайм, Элита, Альфа Трион, Джаз, Перцептор, Уилджек, Мегатрон.
Из Бэймуви: Сентинел Прайм, Джетфайер.
Из головы: Альел, Талимна, Киборгениум
3. По направленности это джен с претензией на художественность изложения. Разумеется, кое-где ООС,
4. В повести есть всё: и политика, и война, и предательство, и тайна, и любовь... И совершенно нет религии.
5. Считаю своим долгом предупредить, что в данном тексте / варианте вселенной:
а) трансформерам случается быть связанными друг с другом родственными отношениями;
б) трансформерам случается сидеть на стульях, скамейках и т.д.;
в) трансформеры имеют воинские звания, которые, увы, звучат отнюдь не по-трансформерски;
г) и - внимание! - канонные миллионы лет заменены на тысячи. (Иначе смотрится фигово.)
Сюжет произведения вращается вокруг загадочной и неоднозначной фигуры Сентинела Прайма. Собственно, эта повесть - попытка взглянуть на его предательство... с весьма неожиданного ракурса. Ну, начиная хотя бы с того, что действие происходит не на Земле, а на Кибертроне.
По моему скромному мнению, фанфик приглянется всем, кого не раздражает достаточная приближенность к канону G1 (в смысле наличия у трансформеров весьма хуманизированного быта, межличностных отношений и чувств); тем, кого так или иначе взбесила "безупречная логика" 3-го бэевского фильма и тем, кому понравился Сентинел Прайм. Ну, и всем поклонникам моего творчества - точно.
Схема привычная: 7-8 вордовских страниц раз в два дня.
Поехали!
Тот, чьё имя Страж.
Трансфанская повесть
- Скажи, а… что у вас слышно об этом новом лидере?.. Офицер оборонного комплекса… или откуда он взялся?
- Мегатрон?
- Да…
Они сидели вдвоём за старомодным столом овальной формы. Металл столешницы потускнел от времени; маломощная лампа веранды отражалась в нём колеблющимся сгустком органики. В полусферу стекла то и дело ударялись привлечённые светом инсектоиды; их механические тельца, соприкоснувшись с прозрачной преградой, издавали кроткий тихий звон. Уютный вечерний звук; под него приятно сидеть у окна, глядя на еле различимые силуэты дальних башен. Башни съедали звёзды у самого горизонта; свет самых крупных огибал их и смешивался с ярким искусственным светом близкого города.
читать дальшеНо, услыхав о Мегатроне, Ариэль невольно отложила рукоделие и подняла маленький подбородок. Что отец, что Орион в последнее время слишком часто обсуждали этого странного робота, явившегося буквально ниоткуда и с ходу занявшего подозрительно высокую военную должность. Поговаривали, что это лишь трамплин, лишь первая ступень ракеты, и на выбранном месте он долго не задержится. Орион считал, что Мегатрон метит в Генеральный Совет планеты. Но Ариэль скорее разделяла мнение отца: Генеральный Совет – низшая планка для его честолюбия.
Тем интереснее сейчас будет услышать ответ того, кто сидит у них на веранде напротив отца, положив локти на стол и опустив подбородок на большие кисти сомкнутых рук. Рядом с отцом, корпус которого казался состоящим сплошь из застенчиво закруглённых обтекаемых линий, этот высокий мощный трансформер выглядел особенно грозным, даже жестоким. Ариэль недолюбливала его. Узкое лицо с крупным носом, и без того некрасивое, уродовали расположенные вокруг рта гибкие металлические трубки вентиляции. Они безвольно свисали вниз и чуть заметно шевелились, когда старый автобот размыкал губы, чтобы заговорить. Острый подбородок делил их массу на две части; тонкие, потускневшие от времени, кольца стягивали кончики чуть ниже шейного сочленения. Он часто хмурил широкие, в несколько пластин, брови, и губы его были вечно сжаты в какой-то недовольной гримасе. Ариэль видела его всего четвёртый раз в жизни – и снова ждала, что чувство неприязни вот-вот покинет её. Но оно не собиралось.
Отец неуверенно, будто извиняясь, продолжал:
- Сейчас о нём… об этом самом Мегатроне… все говорят. Вот… Хотел узнать твоё мнение.
Его собеседник приподнял бровь:
- Почему?
Отец заметно стушевался. Ариэль опустила взгляд – ну, ещё бы. Каким бы замечательным другом и коллегой ни приходился их отец этому роботу, после подобного вопроса реакция едва ли окажется иной.
- Ну… Как сказать... Просто мне кажется, он говорит дельные вещи.
- Моё мнение – держись от него подальше.
Отец вскинул взгляд; линзы его мерцали чистым голубым светом недавно сошедшего с конвейера автобота. И трудно было поверить, наблюдая исподтишка за отцом, что он не намного младше того, сидящего напротив.
- Да? Ты считаешь?
Тот утвердительно качнул головой:
- Он лжёт. Он преследует совсем не те цели, которые озвучивает.
- Он… в смысле, - это прозвучало с деликатной осторожностью, - он не озвучивает своих конечных целей?
- Нет. Дело не в том, что он, очевидно, рассчитывает со временем занять мой пост, и сколачивает себе группу поддержки. Дело в том, что…
За дверью послышались лёгкие шаги; створка живо отъехала влево, скрипнув в пазах, и на веранду вошла Талимна. Да, сестра обладала феноменальным талантом появляться в самый неудачный момент в самом ненужном месте. Талант был врождённым; Таля даже немного стеснялась его – так, для вида. Но ничего поделать не могла.
Ариэль постаралась, чтобы та не заметила, как раздосадовала старшую сестру. В конце концов, она не виновата… Но нет, она не видит. Стоит в шаге от двери, улыбается и глядит такими же светлыми, добрыми глазами, как отец. И так непривычно думать, что она уже учится на первом курсе Академии – когда Ариэль помнила её совсем иной: стремительно, с визгом и хохотом, вбегающей на веранду с большой заводной игрушкой в руках. Как же быстро летит время!..
- Папа?.. Ой, извините… Здравствуйте…
- Да, деточка?..
Ариэль со своего места прекрасно видела, даже не меняя позы: сестра смотрит вовсе не на отца. Хм, а разве она… Ах, ну да, конечно же! Когда он заезжал к ним в первый раз, у Тали как раз была практика!..
Тот, мгновенно замолчавший при звуке шагов, теперь повернул голову и окинул вошедшую быстрым, внимательным взглядом. «Как просканировал», - мелькнуло в голове, и Ариэль стало не по себе. Особенно – от того, что вслед за этим гость положил локоть на спинку кресла, развернул корпус в сторону двери и спросил отца:
- Твоя младшая?
- Да. Моя Талимночка… Таля.
- Тоже что-нибудь значит?
Отец глупо заулыбался:
- Ну, конечно! «Талимна» значит – «дождинка». Планеты с азотистой атмосферой… Я, наверное, никогда не устану ими восхищаться.
Таля сделала ещё шаг вперёд – быстрый и грациозный, как всегда; казалось, сейчас привычно последуют и второй, и третий, и сестра, как в детстве, подбежит к столу, чтобы обнять отца. Но та вдруг неожиданно остановилась. И Ариэль почудилось, будто смутное, трудновыразимое чувство чего-то чуждого, опасного, порождаемое гостем, превратилось в невидимое защитное поле и остановило Талимну на полпути. Она стояла и заворожено смотрела, как незнакомец с удивлением поднимает брови, не понимая, должно быть, что удержало её от следующего шага.
- Ой, простите… Я, должно быть, помешала?
На его вечно недовольных губах на мгновение отобразилось лёгкое подобие улыбки:
- Нет, нисколько.
Однако низкий, чуть хрипловатый голос прозвучал как будто слегка неодобрительно.
- Конечно, помешала, - с ласковой укоризной вставил отец. – Чего тебе?
Сестра стала объяснять, смущаясь и запинаясь от этого смущения. И Ариэль ощутила, как где-то под правым энергоблоком её кольнуло маленькое, остро отточенное копьецо тревоги. Таля не спускала глаз с гостя – по-видимому, так и не догадавшись, кто именно заглянул сегодня на скромный огонёк их веранды. Говорила и смотрела, молчала и смотрела, запиналась и смотрела. Милая детская непосредственность!
Разговор о Мегатроне был всё же закончен; Ариэль услышала то, что хотела. Сестра долго возилась рядом, пристраиваясь со своим рукоделием, и мешала слушать, думать и продолжать работу. Но потом затихла и благоговейно дождалась момента, когда гость поднялся и, попрощавшись, вышёл через дверь веранды прямо на улицу, в ночь. Отец пошёл провожать его, они какое-то время говорили у ворот. Таля, вытянув шею, смотрела со скамьи в тёмное окно. Потом с воодушевлением поделилась:
- Чрезвычайка!..
Ариэль никогда не интересовалась, во что он трансформируется. Судя по колёсам, это должен был быть автомобиль. Что ж, чрезвычайка так чрезвычайка... Но к чему такой восторг?
- Ты чего радуешься?
Сестра одарила её своим светлым взглядом, так похожим на взгляд отца:
- Он потрясающий! Правда?!
- Ну…
- Я никогда такой шикарной трансформы не видела… Заметила, как у него поставлена внешняя защита на ногах? Так красиво, когда пластины такими углами… Потрясающе красиво!
- Да, наверное… Но меня так бесит его мерзкая борода! Она похожа на дохлых личинок!
Таля, бросив рукоделие, громко расхохоталась и закрыла лицо ладонями.
Снаружи скрипнули близкие шаги: отец поднимался на веранду. Мгновение спустя стукнула дверь, и он вошёл внутрь.
- Ну вот, мне опять сделали комплимент. Сентинел сказал, что вы у меня обе красавицы.
Таля перестала хохотать; захлопнула рот, распахнула глаза. Недоверчиво взглянула на отца:
- Кто сказал?!
- Так а ты что ж, не узнала? Это Сентинел Прайм!..
- Так вот почему он такой… совсем не похожий, не такой, как все… - притихшим, потрясенным голосом произнесла Талимна, медленно опуская взгляд.
- Ну, ещё бы, - отец подошёл к сенсорной панели на стене, приглушил свет лампы. – Он хранитель Матрицы лидерства автоботов. Это тебе не игрушки…
- А вдруг… Мегатрону нужна именно Матрица? – неожиданно громко спросила Ариэль.
- Ну, нет! Этого ему не видать, как своих антенн, - убедительно заверил отец.- Девочки, поздно уже. Пойдёмте на подзарядку. Завтра, в конце концов, рабочий день…
Но он долго не ложился в камеру. Сидел в своём отсеке; видимо, что-то вычислял или систематизировал. Ариэль улавливала слабый свет, сочащийся в щель неплотно закрытой двери в зарядный отсек. Он был тревожным, этот свет. Как стало тревожным близкое звёздное небо над Кибертроном с появлением этого странного летающего робота Мегатрона, столь непохожего на всех остальных трансформеров…
Приглядываться к нему?.. Принимать?.. Или опасаться?..
Завтра надо будет поговорить об этом с Орионом… Может, всё далеко не так мрачно, как кажется старшему поколению. Старики любят паниковать почём зря.
* * *
Кибертрон, современность.
Потолок был почти полностью прозрачен из-за широких полос стеклопластика. Должно быть, когда здесь гасят освещение, на пол ложатся размытые тени крупных, высоко висящих звёзд. А сейчас, если поднять голову, можно видеть среди них, приглушённо сияющих на небесной сфере, своё отражение. Призрачное серебро вместо золотистого хрома рук; болезненный, купоросный оттенок защитной грудной пластины. И автоботский знак на ней – цвета окисленной меди.
…Интересно, что видит искра, покидающая корпус? Каким она воспринимает его? Да и… какими датчиками вообще она может быть оснащена?..
Бред.
Одно теперь сознавать приятно: оттуда, с засвеченного лампами небосклона, уже не обрушится, расколотив прозрачный потолок, стреляя и круша всё вокруг, вражеский десант. И мысль, пронзившая её поначалу – какой же идиот спроектировал и возвёл настолько уязвимое, хорошо просматривающееся с воздуха, здание?! – отныне должна быть забыта, запечатана в герметичные ячейки воспоминаний. Она пришла из прошлого; из Кибертрона, стонущего в тисках многовековой войны.
Пять тысяч лет беспрерывных сражений… Теперь всё кончилось, всё остыло. И приходится заново учиться жить. На ещё толком не отстроенном, ещё не окончательно обновлённом, но уже – ином, родном, мирном Кибертроне.
И всё же прошлое порой возвращалось. Вот ведь – сейчас она, снайпер, офицер разведки, сидит в верхнем отсеке этого напыщенно-незащищённого здания, срочно вызванная по делу государственной важности. К Оптимусу Прайму, лично…
Она и раньше подозревала, что на Кибертроне отнюдь не так безопасно. Раз уж случилось то, что случилось…
…Альел, расфокусировав диафрагмы зрачков, перебирала в процессоре все возможные варианты объяснения случившегося – но не находила ни одного хоть сколько-нибудь убедительного и правдоподобного.
С нижнего этажа подъехала платформа лифта; в накопительный отсек шагнул Джаз.
- Ого, привет, давно не виделись! Тебя тоже вызвали?
Альел кивнула. Джаз подошёл, сперва подпёр рукой стену, в которую была встроена скамья, но потом присел рядом с соратницей. Поинтересовался:
- Что думаешь?
Она мелко помотала головой:
- Сказать нечего. Думаю, что диверсия. Но сказать нечего.
Джаз погладил подбородок:
- Да-а, вернее всего. Но кто за этим стоит и чего добивается?
- А может, и никто, - спокойно возразила Альел. – Какая-то неисправность.
Джаз махнул рукой:
- Лёля, там всем вставили вот такую свечу и промыли антикоррозийкой от выхлопной трубы до процессора, понимаешь? От директоров до уборщиц. Всех. Нет никакой неисправности.
- Но гражданские гибнут. И грузы пропадают.
- Но гражданские гибнут и грузы пропадают. Вот именно!
Альел прислонилась затылком к стене. Ждать было утомительно; совещание у Прайма затягивалось, и их всё не вызывали. Можно было, конечно, в очередной раз напомнить Джазу о том, до какой степени она ненавидит это, выдуманное им, «Лёля»… Но ругаться, привлекая общее внимание, не хотелось. Кроме них с Джазом, в отсеке маялись ещё несколько автоботов – все так или иначе связанные с разведкой. Альел почти всех их хорошо знала лично; оставшихся по крайней мене знала в лицо.
Проблема, с которой им пришлось столкнуться, впервые проявила себя довольно давно, что-то около трёх дека-циклов тому назад. Два транспортника воспользовались космическим мостом, чтобы перебросить на Кибертрон руду, содержащую редкие ценные металлы. Шахта, где её добывали, существовала давным-давно, и мост для транспортировки руды в мирное время использовали столь же привычно, сколь здесь, на Кибертроне, привычно было пользоваться лифтом, оказавшись в многоэтажном здании. Но тогда из приёмника вышел лишь один из рабочих. Ни его товарищ, ни большая часть груза, уйдя из точки отправления, в точку назначения так никогда и не прибыла.
Поскольку оба транспортника в тот день прежде, чем воспользоваться Космическим мостом, хорошенько пополнили свои энергоблоки, история ограничилась возбуждением дела по статье «халатность, повлёкшая за собой»… Однако вскоре история повторилась, и в куда более жутком ключе. Из открывшегося приёмника выпали фрагменты тел и несколько упаковок груза (в тот раз это были плиты отделочного камня). Загадочное убийство, мгновенно обмусоленное прессой, породило цепь проверок по госучреждениям, отвечающим за эксплуатацию Космических мостов и сдачу их в аренду. Ничего подозрительного обнаружено не было, и бурление понемногу утихло – до новой драмы с жертвами. На сей раз – многочисленными. Впоследствии, кстати, выяснилось, что между этими случаями, окрашенными в траур по невинно погибшим трансформерам, было ещё несколько прецедентов с исчезновением одного лишь груза. Но ни грузоотправители, ни грузополучатели не собирались списывать чудовищные недостачи на какие-то там неведомые аномалии, и на «виновных» были наложены крупные штрафы. Которые были аккуратно оплачены чудом оставшимися в живых счастливцами – лишь бы от них отвязались.
В конечном итоге «смертельными лихорадками космических мостов» (так их окрестили в прессе) вплотную занялся отдел разведки. И внутренней, и внешней, и контрразведки. Но и это ничего не дало. Уже было ясно, что гибель роботов и уничтожение грузов хоть и происходят совершенно бессистемно, без какой бы то ни было логики, однако никоим образом не могут носить случайный характер.
За этой аномалией кто-то – или что-то – стоит. И, сколько бы ни понадобилось сил и времени на то, чтобы распутать провода загадки, иного выхода нет. У всей планеты.
На этаж снова поднялась платформа лифта, и с неё, громко стуча по полу искривлённым металлическим стержнем, сошёл древний старик. С первого взгляда было ясно, что трансформироваться он уже не в состоянии. Да и тот режим, в котором он вывалился в накопитель, можно было назвать режимом робота лишь с натяжкой. Чёрный корпус его был согнут, голова и плечи сильно выдавались вперёд и перевешивали нескладное тело на тонких скрюченных ножках. Чтобы не упасть вперёд, трансформер опирался на свою палку; она легонько дрожала в непослушных руках.
Оказавшись в отсеке, он повертел головой по сторонам – и спросил громким голосом, выдающим трансформера, чьи микрофоны и датчики давно потеряли былую чуткость:
- А кто тут к Прайму крайний?
Один из охранников, стоявших у двери, посмеиваясь, уточнил:
- Дед, а ты отсек случайно не перепутал? Районный ремонтный ангар по другому адресу!
Старик медленно развернулся к нему, бренча бородой, с трудом переставляя полусогнутые ноги:
- Уважаемый, если б я перепутал отсек, меня бы остановили ещё на входе.
Альел подалась вперёд, намереваясь встать и освободить скамью, но старик с поразительной быстротой уловил это движение – и махнул на автоботку рукой:
- Куда?! Сиди, девочка, сиди, ну что ты… Если я сейчас усядусь, поднимать будете все вместе. Ноги-то совсем не держат… Так кто крайний?
- А вы по какому вопросу? – отделившись от стены, спросил второй охранник.
- По вопросу космического моста… Я хотел изложить свои соображения относительно исчезновения роботов и грузов. Видите ли…
- А почему бы вам не обратиться в органы местного управления? Оптимус Прайм отдельных гражданских принимает строго в назначенные часы, по предварительной записи. И то после рассмотрения дела в соответствующей инстанции..
- Чего? – возмутился старик, вытянул шею, и нескладный корпус его пригнулся ещё ниже. – Я в переплавке видал эти ваши инстанции! Вы полагаете, я не знаю, как они работают?
И всё-таки внизу его пропустили, думала Альел, глядя на исцарапанный, вытертый до тускло-серого, знак десептиконов на горбу деда. Он начинал ей нравиться – своей непосредственностью и дерзостью ответов. Столь быстро и ёмко отвечают в таком преклонном возрасте далеко не все. И опыт подсказывал Альел, что этот смешной старик в прошлом, скорее всего – военный офицер.
Значит, есть гипотетическая вероятность, что он в самом деле что-то знает.
- Чтобы попасть на приём к главнокомандующему, извольте сначала хотя бы записаться!
Десептикон стукнул по полу палкой; стал размахивать свободной рукой перед забралом охранника:
- Да пока я буду записываться, он из нашего города десять раз уедет!.. Я сегодня утром узнал, что он тут, и специально к нему пришёл! И если мой ремонтник обнаружит, что я удрал, он мне такие слова скажет, которые тебе и с передозировки энергона не слышались!
Четвёртый и пятый пальцы на его левой руке были полусогнуты, как и вся его фигура, и совершенно не двигались. Подобная болезнь зачастую поражает тех, кто долгое время работает на планете с азотистой атмосферой – разнообразные варианты окиси металлов. Увы, заменять узлы в таком случае бывает попросту бесполезно…
Тут терпение потерял и первый охранник:
- Слушай, дед, в самом деле! Не знаю, кто тебя там пропустил, но давай ты сперва в письменном виде всё изложишь и зарегистрируешься!.. Чтобы согласно порядку. А сейчас, извини, придётся тебе уйти по-хорошему. Пока мы тебя не вынесли, руководствуясь соответствующей инструкцией.
- Не-ет, позвольте! Это уже хамство! Это что же за беспредел?!
Совершенно неожиданно для всех дверь, ведущая в рабочий отсек Оптимуса Прайма, разошлась в стороны, и на пороге возник сам главнокомандующий. Быстро оглядев присутствующих, замерших от столь внезапного появления, он строго спросил:
- Что здесь происходит?.. Обязательно так орать?
- Ох ты, живой Прайм, - находясь в счастливой уверенности, что думает это, а не произносит вслух, выдал дед. Джаз позволил себе громко и неэтично хихикнуть; Альел сдержалась. Поднялась со скамьи, собираясь подойти к ним – но один из автоботов, будто прочитав её мысли, опередил:
- Оптимус, этот робот, по его словам, что-то знает про космический мост. Может, выслушаем?
Прайм посмотрел сверху вниз на комичного старика. Тот выпрямился, насколько позволяла его заклинившая спина, и твёрдым голосом отрапортовал:
- Позвольте представиться! Блэкбед Джетфайр, в прошлом майор воздушно-десантных войск. Десептикон, но, прошу заметить, почти сразу перешёл на сторону автоботов и сражался, не жалея энергии…
Оптимус, никак не выразив на лице своего отношения к данному героическому факту, протянул большую ладонь:
- Рад приветствовать вас, майор Джетфайр. Пожалуйста, проходите. Мы вас выслушаем.
* * *
Вопрос, заданный в накопительном отсеке Джетфайром – «Кто тут крайний?» - пожалуй, наиболее точно отразил тематику последующего совещания высших чинов разведки. После того, как ветеран высказал свои соображения и покинул отсек главнокомандующего, дискуссия пошла именно в этом направлении – правда, за каждым новым поворотом её ожидал новый же тупик.
Что касается самого Блэкбеда Джетфайра – Альел не ошиблась в своих догадках. Несмотря на дряхлый корпус, старик сохранил несомненную ясность ума и блестящую способность анализировать факты. Сам он, как оказалось, был одним из немногих отчаянных, кто на заре войны согласился вмонтировать в собственный корпус устройство для телепортации, своего рода портативный космический мост. Однако к подобному роду усовершенствования прибегали только самые безбашенные воины: в те времена такой апгрейд был зачастую смертельно опасен.
- Вот, видите ли, тогда многие были озабочены этой идеей – ну, созданием устройства для телепорта, ну, вот, навроде Космического моста, который в итоге и придумали. Но подход разнился. Помню, как один придурок, вроде меня, лет ему было этак с пару тысяч всего – в общем, заказал одному умельцу такой телепорт. Ну, риск, но кто ж в две тысячи лет процессор-то подключает, чтоб подумать? Хлоп – и нет парня, одни ножки остались. Мы тогда… ну, словом, молодые были. Схватили этого горе-изобретателя. Говорим: ну, ты изобрел? Вот сам и полетаешь. Ну, и отправили его на его же телепорте к искрам праотцев. Да. Ну так вот, это я к чему: вам надо искать тех, кто хорошенько знает всю теорию. Ну, может, кто участвовал в разработке, кто у истоков стоял. Они уж точно смогут подсказать, что у нас теперь с мостами творится. Моё мнение такое.
Оптимус, разумеется, тактично смолчал, что все теоретики, практики и историки, которые могли бы дать ответ на подобный вопрос, уже давно были вызваны и тщательно опрошены. Но, когда согбенный ветеран скрылся за дверью отсека, произнёс:
- Да, я не спрашивал совета у Элиты… Она могла бы кое-что подсказать – именно в этом ключе.
- Элита стояла у истоков проектировки Космического моста? – поразился Джаз.
- Нет, конечно. Её отец, Кибо, мог кое-что знать об этом. Хотя он был исследователем, а не проектировщиком, но… Ладно, я отвлекаюсь. Переговорим с Элитой, там будет видно.
- Полковник Кибо настолько тесно общался с десептиконами, что они могли доверить ему секреты космического моста? – спросила Альел.
- Нет, - сухо возразил Прайм. – Я же сказал, поговорим об этом после.
В результате к концу совещания Прайм дал присутствующим задание проверить всё то, что ещё не проверяли в связи с трагедиями на космических мостах; Альел была отправлена в Отдел Дешифровки, чтобы выяснить, не было ли в последнее время каких-либо подозрительных или непонятных сигналов, смысл которых либо происхождение были бы неясны. Джаз получил задание съездить к Уилджеку – но паче чаяния столкнулся с ним, выходя из Управления – и, передав просьбу Прайма, увязался за Альел.
Работать в паре с Джазом ей доводилось крайне редко: задачи, которые перед ними ставили во время войны, требовали обыкновенно полярно разного подхода к решению. Те методы, которыми работала сама Альел, порождали среди соратников или открытое восхищение, или открытую неприязнь. А уж байки о том, где, как, сколько раз и при каких обстоятельствах, находясь при исполнении служебных обязанностей, она коннектилась с десептиконами, можно было собирать, прессовать и развешивать под потолком на проволоке. Многие считали, что её жёсткость, жестокость, блестящее знание психологии и умение играть на чувствах скорее подошли бы десептиконке, нежели автоботке. Впрочем, оба Прайма – и Оптимус, и в особенности Родомес – считали иначе. На мнение прочих Альел не считала нужным оглядываться.
Джаз в глубине искры разделял её взгляды, хотя крайне редко и неохотно сознавался в этом. Может быть, как раз из-за этого молчаливого доверия Альел было комфортно сотрудничать с диверсантом. Хотя ей и казался излишним тот шик, блеск, поток лишних слов и излишней суеты, в котором, как в коконе, существовал Джаз. Ей больше импонировали такие разведчики, как Мираж – минимум слов, но при этом ничуть не меньше дела.
В Отделе Дешифровки они оказались в не совсем типичный момент: служащие, в массе своей отягощённые высокими воинскими званиями и различными регалиями, лежали в лёжку от хохота, пересылая друг другу по внутренней связи какое-то короткое сообщение.
- Похоже, мы вовремя, - ухмыльнулся Джаз, и по его голубым очкам пробежал весёлый блик.
- Всё, деревья у него закончились! – высоким, прерывающимся от истерического смеха, голосом выкрикнула одна из сотрудниц, и весь отдел снова распластался на клавиатурах и столах.
- Это что? - ничуть не заразившись общим весельем, спросила Альел, обернувшись к Линкусу - высокому угловатому трансформеру в квадратном шлеме, непосредственному руководителю всей хохочущей компании.
Он был смущён и негодовал, Альел видела это – но старательно делал вид, что всё в порядке.
- Пустяки. Особенности нашей работы. Понимаете, далеко не всегда дешифрованный сигнал оказывается в итоге сигналом одного разумного существа, которое передаёт информацию другому разумному существу.
- Это как? – мигом сбросив весёлость, поинтересовался Джаз.
- Ну, как… Всевозможные сбои, случайный набор символов, непроизвольное попадание в частоту…
- И вы оставляете всё это… без внимания? – удивилась Альел.
- Вот здесь, за этой дверью, - Линкус протянул руку с длинными серыми пальцами, - у меня департамент проверки. Только там никогда и никто не сидит. Догадываетесь, почему? Каждый идиотский расшифрованный сигнал проверяется, так сказать, на месте. Чаще всего прямо на месте своего возникновения. И тем строже проверяется, чем более он идиотский.
- Ясно, полковник, - кивнула Альел.
Линкус коротко кивнул в ответ и, повысив голос, обратился к сотрудникам:
- Так, коллеги! Успокоились, и минуточку внимания, пожалуйста.
Хохот словно отсекли лазерным лучом – офицеры отдела разом выпрямились, подтянулись - и больше десятка умных глаз взглянули на полковника.
- У нас небольшая проверка, связанная с известными вам аномалиями космических мостов. Генерал Джаз и подполковник Альел зададут по очереди каждому из вас несколько вопросов у меня в отсеке.
Да, подумала Альел, и главный вопрос, который задаст генерал Джаз – над чем же они все так дружно сейчас ржали.
Информация, которой поделились сотрудники отдела, была крайне скудна. Уезжая, Альел с Джазом прихватили с собой лишь четыре образца непонятных нелепиц и пару странных сигналов, с трудом поддающихся дешифровке – но в основном ради того, чтобы отчитаться Прайму. Шутку, над которой смеялся весь отдел, Джаз включил тоже. Он, конечно же, не выдержал – и у первой же дамы – невысокой, спокойной, с массивными округлостями охристого корпуса – спросил, что послужило причиной безудержного смеха. Та ответила:
- Да это наш «дровосек»… Уже два дека-цикла развлекаемся. Сначала прошёл сигнал. Дешифровали. Читаем: «Помогите срубить дерево». Не поняли, посылаем запрос. Сигнал пришёл с Веградана, на частоте 20-17. По-моему, она называется старо-десептиконской в народе… Но на Веградан с времён войны никто не высаживался! Ответа на наш запрос, соответственно, нет. Сидим, ждём. Проходит семьсот циклов, опять: «Помогите срубить дерево». Линкус посмотрел, плюнул, сказал: летим. Полетели. Проверили. Ничего и никого вообще. Ждём. Проходит ещё несколько дней: «Помогите срубить дерево». Потом ребята наши оттуда пишут: всё в порядке, просто фонит.
- То есть, иными словами, этот сигнал никто не посылает?
- Ну, сейчас – да. По всей видимости, его послали когда-то, а теперь он просто крутится по кругу в наших частотах. Мы этого полтергейста прозвали дровосеком. А сегодня сигнал прошёл менее чётко, а может, девочка новая на приёме сидела – в общем, дешифровка в итоге получилась другая: «Помогите свалить колонну». Вот мы и умерли все. Деревья у него на планете, видать, закончились…
Самое удивительное – Джаз всерьёз полагал, что шутка про дровосека как минимум поднимет Прайму настроение. Альел не разделяла его убеждений: всё-таки по делу они не достали ровным счётом ничего.
Прайм уже ждал их; кроме него, в отсеке находились Уилджек и Элита.
- Ну, привет ещё раз, разузнали что-нибудь? – мигая лампами, спросил Уилджек.
Джаз помотал головой:
- Ничего. Никаких тайных сигналов никто не пересылает. Это не теракты, короче.
- Ну, это-то было ясно с самого начала, - согласился Уилджек. – Но ничего, мы до разгадки доберёмся. И мало этой разгадке не покажется!
Прайм кивнул:
- Всё-таки Джетфайр, возможно, оказался прав. Он натолкнул меня на одну здравую мысль. Я бы лично занялся этим делом, но, сами понимаете, у меня просто нет на это времени. Поэтому мы с Элитой решили поручить эту миссию вам. Тебе, Джаз, тебе, Уилджек, и тебе, Альел. А теперь пришло время кое о чём вам рассказать.
Продолжение следует...