История в санатории, ч.11

[Akselprime]

Продолжение, стр. 63-69
Осторожно: сцены жестокого обращения с каноном!

* * *

- Ира!.. Тёма!.. Вика!.. Вы там живы?..
Крики пробивались откуда-то издалека, точно из-за плотной стены. Настойчивые, неоднократные; голоса друзей умоляли:
- Ребята, отзовитесь!.. Можно вылезать!
Вика первая, оступаясь, полезла в зазор между прижатой к телу рукой робота и его массивным плечом с белым воздухозаборником. Выбралась наружу, спрыгнула на песок – рыхлый, грязный, перемешанный взрывом. Кинулась в объятия друзей:
- Девочки!
Кролег и Тёма выбрались следом, Тёма подал девушке руку, вытянул за собой. Кролег плакала, но теперь уже – иначе; её грязная мордашка светилась от счастья. Девочки окружили её и принялись тискать, отпустив бледную перепачканную Вику; Игорь, Эдик и Валентин крепко, по-мужски, обнялись с Артёмом.
Портала больше не было. Серебристое озеро, чистое, светлое, мягко шевелилось, как прежде, наползая крохотными волнами на песок. По всему берегу валялся разбросанный мусор; вещи, которые друзья привезли на пикник, отнесло в лес, расшвыряло по дороге, разбило о стволы ближних деревьев. Беспомощно привалившись крышей кабины к толстой сосне, лежала перевёрнутая взрывом ЭКТО-1. Ржавый мангал одиноко торчал на пригорке, задрав в небо скрюченные ножки, а небо неумолимо светлело – там, на левом краю, над лесом, уже пробивалась весёлая голубизна.
Они победили. В этом не было никаких сомнений.
И только жёлтый гигант, сохранивший жизнь троим из них, остался неподвижно лежать на песке.
Вика обняла обеими руками холодное металлическое плечо, прижалась, позвала:
- Ястреб!..
Сверху, закрывая свет, наклонился чёрный робот, осторожным, мягким жестом отстранил Вику, махнул рукой своим. Те ждали знака; все втроём подхватили неподвижного товарища под руки и перевернули на спину. Он перевернулся, словно статуя исполинских размеров – левая рука прижата к телу, правый локоть отведён в сторону, ноги вытянуты, голова наклонена. Чёрный сделал людям недвусмысленный, резкий знак: отойдите! Дальше, дальше… еще дальше… Приподнял Ястреба, придерживая сзади за плечи; красный робот, опустившись на колени, открыл, словно дверцу, выступающую часть его жёлтой груди. Сунул пальцы внутрь, нажал, крутанул – и тело Ястреба мгновенно потеряло неестественное зафиксированное положение. Безвольно подогнулись колени, упали громадные руки, свесилась голова. Белый робот заглянул через плечо красному, что-то спросил, получил короткий ответ и, качнув головой, медленно выпрямился.
Вика стояла в стороне, не замечая, как по ноге из-под отодранного пластыря течёт кровь. Её била дрожь; взгляд был устремлён туда, где быстро и осторожно укладывали на холодный песок Ястреба, торопливо склонялись над его открытой грудью, отщёлкивали соседние пластины, выкручивали чёрные и серые детали, вытягивали провода… Он напоминал теперь огромный памятник павшим солдатам работы жестокого скульптора, совсем не щадящего чувства людей. Отброшенная в сторону рука с присогнутыми пальцами; голова, повёрнутая в сторону, безжизненный металл лица. И Вика всё вглядывалась в пустые линзы глаз, ожидая: вот-вот раздастся лёгкое жужжание, напоминающее звук объектива в фотоаппарате, и там, за полупрозрачными стёклами, шевельнутся диафрагмы зрачков, разольётся синий свет… Но ничего не происходило. И Вика сдалась: опустила глаза, сомкнула ресницы – по щеке покатились горячая капля.
- Кто это? – тихо спросила Кролег, подходя сзади.
Вика отозвалась нескоро: вероятно, даже не сразу поняла вопрос. Подняла было ладонь, чтобы отереть слёзы, но тут же опустила, решив: незачем. И так уже всем ясно, что не пылинка попала в глаз. Еле заметно повернула голову, коротко ответила хриплым, незнакомым голосом:
- Павел.
Продержалась ещё мгновение – и закрыла лицо руками; плечи подпрыгнули. Кролег обняла подругу и крепко прижала к себе.
Белый робот заметил; тронул красного за плечо, указал ему на Вику. Тот огрызнулся: не мешай! Но, поглядев в сторону девчонок, привстал, протянул мощную руку и коснулся пальцем Викиной головы. Она вздрогнула, шарахнулась от него, беззвучно открыла рот – словно забыла, что роботы понимают речь, что их можно спросить, есть ли хоть тень надежды… Красная рука поднялась чуть выше – и пальцы раскрылись в мягком жесте: не волнуйся! А затем изобразили в воздухе нежданное и однозначное «колечко»: всё о’кей, девочка. Всё будет хорошо.
- Что с ним? – подходя к девочкам, спросил Игорь.
- Пока не знаем, - отозвалась Кролег. – Но вроде ничего такого… можно не волноваться.
- Ну, хорошо… хотел бы я знать, что это была за огненная лента…
- Которая последняя? – спросила Кролег. – А я думала, ты знаешь!
- Игорь, ты серьёзно? – поразился Тёма. – Ты не в курсе, что это было?
Клер пожал плечами:
- Без понятия.
- Что бы ни было, оно нам помогло, - веско заметил Эдик.
- Оно нас спасло, - негромко произнесла Шура.
И все невольно вздрогнули, услышав вопль Валентина: «Берегись!» и свистящий звук включённого излучателя. С криком отскочила в сторону Наташка – и там, где секунду назад была её нога, забился, схваченный гибким лучом, оживший пучок шампуров.
- Вот дрянь! – ахнул Эдик, срывая с фиксатора бластер и разряжая его во взбесившиеся шампуры.
Тёма подскочил следом – и спустя пару секунд от шампуров отделился тёмный клубок. Рванулся было вверх, к небу – но лучи не пустили.
- Игорь, ловушку! – скомандовал Артём; коробка на длинном мягком шнуре упала на песок. С треском раскрылись полосатые дверцы – и тёмная субстанция погрузилась в светящуюся яму.
- Ы-ы-ы! – обрадовалась Наташка. Рассмеялась – и блестящие глаза её окутали сиянием довольного Валентина. Он едва успел сунуть за спину и защёлкнуть в фиксаторе излучатель – как Наташка кинулась ему на шею и порывисто обняла своего спасителя. Тёма, опуская за плечи свой бластер, авторитетно показал Валентину большой палец, покивал со значительным видом, улыбнулся и подмигнул.
Раздался негромкий щелчок с противоположной стороны: красный робот осторожно прижал пальцами что-то мелкое в груди товарища и отнял руки. Синий свет ярко вспыхнул в глазах Ястреба, тот вздрогнул всем телом и рывком сел на песке, чуть не повалив красного на землю. Потрогал ладонью шлем, потряс головой; что-то сказал подчинённому. Тот коротко ответил; двумя пальцами поднял с песка и укоризненно ткнул товарищу под нос небольшой металлический цилиндр. Улыбнулся, закрыл громадную жёлтую крышку на груди командира, гулко хлопнул того по плечу и встал.
Вика не выдержала, вырвалась из объятий Кролега, подбежала к Ястребу и нежно прижалась к его огромной руке.
- Хи-хи-хи! – нервно потёрла ладони взбудораженная, засыпанная известью Валя, и приблизила голову к синей голове Шуры:
- Вот ужас, Вика-то наша никак в робота влюбилась!
- Ты тоже… - невозмутимо напомнила Шура.
- Я-а-а?! – воспылав праведным гневом, взвилась Валя.
Но Шура уже не слушала. Она смотрела вверх и вперёд, на чёрного гиганта. И не знала, как отреагирует он – и все вокруг – если сейчас она точно так же кинется к нему и припадёт всем телом к холодной мощной броне. Он глядел на неё сквозь синие стёкла больших очков и улыбался с высоты – должно быть, тоже не решаясь при всех подхватить на руки и прижать к себе её невесомое тело. Она стояла, задрав голову, улыбаясь в ответ – и не замечала, как одна за другой катятся по щекам тёплые счастливые слёзы.

* * *

На мгновение разговор прервался, все замолчали – и над озером разлилась тишина. Крикнула вдалеке птица, тёплый ветер всколыхнул ветви, погладил Кролега по русой голове. Она стояла на берегу, на траве, покрытой слоем песка – в кроссовках, джинсах, свитере и белой куртке. Смотрела на ровную гладь воды и дышала – медленно, с наслаждением дышала, наполняя грудь запахом влажного песка, воды и весеннего леса.
Они затихли после реплики Игоря. Едва громадные разумные машины вновь приняли облик людей, он решительно подошёл к их группе:
- Я должен извиниться перед вами… Простите, вышло очень некрасиво. Мой датчик определил, что ваше поле резко отличается от человеческого… и мы приняли вас за врагов.
Павел остановил его жестом руки:
- Оставьте, профессор. Откуда же вы могли знать…
Клер заметно волновался; поправив очки, негромко кашлянул и попросил:
- Расскажите о себе.
Тут и разлилась глубокая пауза, наполненная запахом весенней земли и тёплого ветра. Павел повернулся лицом к светлеющему озеру, постоял какое-то время и, вздохнув, разомкнул губы.
- Когда-то во Вселенной существовала планета-карлик. На вашем языке её можно было бы назвать – Киберта... Это была обитаемая планета. Очень красивая… Населённая высокоразвитыми существами, роботами. К одному из видов – мимикронам – принадлежали мы. Отличительной особенностью нашего народа – помимо трансформации в один-два режима – было умение принимать облик существа, принадлежащего к любому другому виду… Увы, когда мы появились на свет, наша родина уже не первый век пылала в огне гражданской войны. Этим огнём вскоре была охвачена вся Киберта. Правительство нашей страны приняло решение искать другую планету, подходящую для жизни. Были снаряжены три исследовательских корабля – но противники миротворцев истолковали сборы экспедиции по-своему. Они решили, что мы отправляемся на поиски оружия и союзников. Поэтому из трёх кораблей с космодрома стартовал только один – наш. Да и то потому, что у нас не оставалось выбора.
Павел глубоко вздохнул и на миг опустил голову. Помолчал; резко вздёрнул подбородок и продолжил – так же спокойно и ровно:
- Высадка именно на Земле была чистой случайностью. Но, если можно так сказать – чудесной… Наш корабль был расстрелян негодяями, мы рухнули, уже имея на борту десять трупов. Враги, опьяненные жаждой крови, преследовали нас. Завязалась схватка… В конечном итоге нам удалось одолеть их и обезвредить. Нас было восемнадцать. Осталось пятеро. Один умер позже, от ран. Мы – выжили. Долго ждали, что прибудет помощь с Киберты. Потом - долго думали, что нас навсегда вычеркнули из списка живых. И ещё долго надеялись, что связи с Кибертой нет по простым техническим причинам. Любым. И лишь спустя многие годы нам удалось получить информацию, достаточную для того, чтобы произвести расчёты… Так мы узнали, что Киберты больше нет. Она взорвалась через несколько земных суток после того, как наш корабль покинул космодром. Что произошло в действительности – этого мы не узнаем никогда. Но если все до единого, кто был нам дорог, погибли – какая разница, почему…
На этот раз Павел замолчал надолго. Но никто не издал ни звука – даже Кролег молчала, опустив голову, больно сцепив пальцы.
- Надо было выживать… Диаметр Земли иной, сила притяжения здесь значительно больше. На общем совете было решено принять форму, сходную с изначальной, но гораздо меньше. Так мы стали одного роста с землянами – оставаясь при этом роботами с возможностью возвращения в привычный размер и с возможностью трансформации. Попытки наладить контакт с землянами раз за разом терпели фиаско. Мы не знали ни одного земного языка. Мы не понимали этих звуков и жестов, и не могли объясниться с помощью своих. Если и удавалось протянуть тонкую нить к отдельному человеку или нескольким людям – при попытке расширить и упрочнить контакт нас неизменно пытались захватить в плен или уничтожить. Так земляне открывались нам… - он грустно усмехнулся, - не с самой лучшей стороны. Наконец нам повезло. Здесь, в вашей стране. Правда, тогда она называлась Советским Союзом… Но это тоже неважно. Мы наткнулись на учёного-отшельника. Он принял нас с искренностью ребёнка. Не испугался, не попытался выдать властям. Он догадался, что с нами случилась беда… Именно с его помощью мы сумели выяснить трагическую судьбу Киберты. Тогда-то и осознали, что ждать дальше бессмысленно, и необходимо принять облик людей. Хотя бы для того, чтобы обрести возможность говорить… Как сумели, объяснили ему это. Он обещал, что не оставит нас, покуда нам нужна будет его помощь. И всё было решено. У старика профессора была сестра – она учила нас языку… Одинокая пожилая женщина, блестящий знаток земной культуры и литературы. Относилась к нам, как к собственным детям, которых у неё не было. Это были удивительные годы… Приняв решение превратиться в людей, мы прекрасно сознавали, что долгое время будем беспомощны: ведь адаптер исходной формы реагирует лишь на сочетание механического и звукового воздействия. А мы потеряем возможность издавать привычные звуки. И много дней пройдёт, прежде чем научимся внятно произносить земные. Прежде чем сумеем перепрограммировать свои адаптеры…
Павел вновь сделал паузу; вздохнул, негромко подытожил:
- Вот, собственно, и всё. Мимикроны живут около тысячи земных лет. Каждому из нас сейчас триста с небольшим. Где-то в районе ваших, земных, тридцати… Приходится менять города, род деятельности, даже страны. За прошедшее время каждый из нас успел сменить по десятку земных профессий, в совершенстве овладеть несколькими языками. Вот так и живём.
- Невероятно… - Игорь облизнул губы. – Но… как получилось, что вы… э-э… оказались все вместе… в этом санатории?
- Что мы здесь искали? – спокойно уточнил Павел.
- Именно так.
- Сначала ничего. Серёжа планово приехал на конференцию. Но через два дня вызвал остальных… Видите ли, мы поступили со своими врагами согласно законам нашей страны. Осуждённых на смертную казнь не уничтожают, а погружают в анабиоз на несколько сотен лет. Природа мимикронов такова, что в этом случае личность претерпевает изменения. Сглаживаются острые углы… Поэтому мы решили поступить, как заведено. Хотя я, если честно, был резко против такого варианта. Они-то плевали на все законы! Но ребята посчитали, что мы не должны уподобляться этим негодяям. В конечном итоге мы не уничтожили их, а лишь обезвредили и изолировали. Можно сказать, поместили в своеобразную цисту. Поэтому вероятность, что они вырвутся на свободу, хоть и ничтожно мала, но всё-таки существует. Если бы портал нарушил баланс земной энергии, наши противники получили бы шанс возродиться.
- Вот как… Понятно… Теперь понятно. – Игорь кивнул – и вдруг обернулся к Кролегу:
- Девочки… Ну, а вы?..
- А… мы? Что? – Кролег растерялась, заморгала. Она готова была и дальше слушать Павла, открыв рот и вытаращив глаза. И даже собиралась спросить: а чем же питались роботы, оказавшись на Земле? И надо ли им питаться вообще? И совсем забыла, что перевоплощение их разноцветной команды вызвало у Игоря с товарищами не меньший шок, чем трансформация мимикронов.
- Вы-то откуда? Кто вы?
- Да мы, собственно… - Ира глупо хихикнула и поскребла в затылке. И девчонки вздохнули: а чего он хотел?! это же Кролег…
- У меня, конечно, так красиво не получится рассказать, но… Короче, мы все – вполне себе люди, родились на Земле… Но на самом деле есть планета, похожая на Землю. А у неё есть спутник, похожий на Луну. Но там тоже есть атмосфера, и эта Луна тоже большая, так что это ещё неизвестно, кто чей спутник…
Игорь открыл было рот, но Тёма быстро наступил ему на ногу: какая тебе разница? Девочка не врёт, она тупо не знает физику…
Кролег, ничего не заметив, продолжала:
- Там жил мирный лунный народ. А потом случилась жо… Ну, в общем… Те, что «как бы с Земли», напали на тех, которые «как бы на Луне». И тогда королева, чтобы спасти свою дочку, Лунную Принцессу, и её хранителей, лучших подруг, ну… как бы это объяснить… В общем, она попросила, чтобы они переродились. Вот мы и переродились… Здесь… Росли, как обычные девчонки, и ничего не подозревали… А потом оказалось, что тёмные силы тоже протиснулись за нами в этот мир… И ладно бы они нас пытались грохнуть – они хотят подчинить себе и в конечном счёте уничтожить всю планету! Нам было по тринадцать лет всем, когда нас нашли вестники королевства… Того, с той Луны…И мы узнали правду… тогда же и начали сражаться… Вот. Каждой из нас королева подарила силу… ну, как бы, не саму силу, а связь с одной из планет Солнечной системы. Планету-покровитель, вот… И, как бы… Мы вроде бы земные девчонки, а вроде как бы и нет…
- Значит, ты на самом деле – Лунная Принцесса? – с интересом спросил Артём, подходя ближе. – Вот это да! Это же круто!..
- Ничего крутого в этом нет, - резко осадила его Валя, шагнув вперёд. – Вся жизнь – сплошная битва. Мы каждое мгновение вынуждены находиться в напряжении, потому что не знаем, когда и где снова напоремся на очередную потустороннюю херню! Из-за всех этих сраных злодеев у нас скорее всего никогда не будет ни семьи, ни детей, ни внуков! Сухарика в чае перед телевизором – не будет! Покоя не будет! Может статься – никогда! Понимаешь? Понимаешь ты, что это такое – когда ты не выбирал? Когда за тебя всё решили? И тупо поставили перед фактом: дерись!! Понимаешь?
Артём стушевался – и точно так же, как минуту назад Кролег, запустил пальцы в густые волосы на затылке:
- О, чёрт… Ведь да…
- А нам, знаешь, так хочется иногда побыть просто глупыми маленькими девочками! Надеть розовые очки – и мечтать, и влюбляться, и…
В её глазах блеснули слёзы. И Эдик, стоявший напротив, вдруг остро вспомнил, как подступал к пяткам жар, как звенело в башке от страха, рушился потолок… И бил по часам крохотный сжатый кулачок, и она, раздирая и без того разбитые колени, поднимала с пола упавшего мужчину – вдвое крупнее её… И этот, смуглый, стриженный «площадкой», тоже ведь понимает: не стоял бы сейчас здесь, не курил, если б не она…
И снова повисла пауза – но теперь тяжёлая, густая. Растаяла по чистой случайности: в кармашке белой куртки Кролега зазвонил мобильник. Она вытащила его – и пару секунд отрешённо смотрела на экран, будто за время сражения успела начисто забыть, для чего существует эта вещь. Механически раскрыла, прижала к уху:
- Да, алё…
- Беляшик! – громко раздалось в душистой весенней тишине. – Привет! Ты почему трубку не берёшь?
- А…м… Лёш, ну… долго объяснять, почему.
- То есть?
- Давай я потом скажу…
- Нет уж, будь добра сейчас, – голос в трубке, искажённый связью и плохим динамиком, звучал взволнованно. – Вы что, опять сражались?
- Ну…
- Ты мне только скажи: всё в порядке?
- Да…
- С тобой всё в порядке?
- Да… Лёш, да не волнуйся ты так! Всё супер…
Артём взглянул на часы, рассеянным жестом провёл рукой по волосам. Помолчал, устало кивнул Эдику:
- Пошли, что ли. На Экто-один полюбуемся... Может, своим ходом до стоянки дотянет…
Эдик вытаращился на Пенкина, как на больного:
- Тёма, ты стебёшься, что ли? Какое «своим ходом»?! Ей даже не эвакуатор, ей только попика теперь, и отпевание!
Артем собирался ответить – как вдруг замолк, забыв закрыть рот. Из-за поворота просёлочной дороги показался низенький щуплый человечек в жёлтом облачении, с серебряным крестом на груди. Он не шёл, а почти бежал, насколько это позволяли его ноги – человечек был отнюдь не молод. Изо всех сил трусил по дороге – и не спускал глаз со сгрудившихся на берегу девчонок и ребят.
- Игорь? – не очень-то своим голосом спросил Артём. – Что там на твоём датчике? Это привидение?
- Да нет, - Игорь глядел то на экран, то на приближающуюся фигурку в жёлтом. – Нормальный человек…
- Нормальный человек, бегущий через лес в поповской рясе?! Сам понял, что сказал?
Теперь уже на приближающегося старичка смотрели все. Тёплый ветер, видимо, решив помочь, легонько дунул тому в спину; поднял ввысь и перенёс на берег прерывающийся слабый крик:
- Деточки!.. Деточки мои!..
- Отец Герман! – полнозвучно, будто конферансье, произнёс Павел – и, к удивлению остальных, стал быстрыми шагами подниматься навстречу священнику.
Второй ожила Шура. Дёрнулась, вскрикнула – и со всех ног кинулась к нему, опережая Павла:
- Батюшка!.. Вы знали!.. Вы знали!!!


Продолжение следует...