Флип ожил. Теперь умер заклон.
Ну, а в остальном… Выходные прошли в тренировках, шитье костюма и просмотрах разной ерунды по ящику. Словом, все, как полагается, с закономерным финалом: начало недели; командир невыспавшийся, усталый и злой…
В пятницу ночью смотрели с мамой «Призрак оперы». МОЯ РЫДАЛЪ!!! Моя рыдалъ долго и безутешно!!! Причем если я просто заливисто ржал, то мама (от моих комментариев) в самом деле смеялась до слез. Такой «клюквы» я не видел уже давно! Нет, я все понимаю, безусловно, режиссер в целом постарался сохранить колорит оригинального немого фильма 30-х (беззастенчивые штампы типа неувядающей розочки и битья зеркал с последующим хождением по осколкам), но Боже, Боже… Когда героиня прется на кладбище навестить могилку отца и долго гуляет под снегопадом, сверкая голыми грудями – это вообще что?! Я выступал на естественном льду в -7, и не надо мне рассказывать, что там не холодно! Естественно, постановка ориентирована «как бы на оперу», и этим объясняются такого рода глупости – но тогда, извините, по всем законам жанра в финале непременно должна звучать главная тема. Обязательно! Ну и где, спрашивается? Кроме того: я не знаю, что там хотелось режиссеру от главной героини, но что получилось, то получилось. А получилась, простите, озабоченная бабенка, которая на протяжении всего действа мучительно решает, с кем же ей больше хочется! Никаких других чувств существо, воплощенное актрисой, испытывать априори не способно. Особенно потрясающе героиня смотрелась в дуэте с Призраком, где он лапал ее за разные места торса, а она так закатывала глаза и так извивалась, что, казалось, вот-вот изречет что-нибудь вроде «возьми меня прямо здесь!» Дальше – больше. Дальше я вообще хохотал не разгибаясь. Героиня сдергивает с «чудища» маску, и что же мы видим… на высоте 7 метров над уровнем сцены? Это ж какое у публики чудесное зрение, что весь зал немедленно с печальным писком ахается в обморок! Хотя - на мой беспристрастный взгляд - Жан-Поль Бельмондо (без маски) куда страшнее! Однако ж к нему бабоньки так и липнут. (Между прочим, тоже интересно: а по какому принципу вообще держалась такая странная маска? Как в том анекдоте про лысую девочку с бантиком, что ли? «Как-как… Как гвоздиком прибили, так и держится!»)
Сдирание маски производит неизгладимое впечатление не только на почтенную публику, но и на самого Призрака. В одночасье из холеного мачо, из брюнета, гладко причесанного и засупоненного в аккуратные одежки, он превращается в неопрятного расхристанного мужичонку с пепельно-седыми патлами, торчащими во все стороны. В незабываемой сцене поцелуя с чудищем я совсем некстати вспомнил «Шрека». Но с героиней ничего не случилось. А жаль.
(Вообще же, будь я на месте героя-любовника, - первое, что я сделал бы после освобождения – дал невесте в глаз за такой наглый

Ладно. В общем, от нежного поцелуя кровавый убивец так растрогался, что пустил слезу - ну, и хеппи энд со всеми вытекающими.
…Оторжавшись под столом, я вылез наверх и подумал, что теперь, кажется, знаю, почему до сих пор ни одна фигуристская морда не смогла станцевать достойно под эту музыку – (за исключением, как ни покажется смешным, «пары» Большова-Тихонов: у них как раз получилось!) Дело в том, что музыка прекрасная – с позиций расстановки элементов. Здесь перебежкой пошел, там прыгнул, тут ручкой обозначил «дыц». Но никто не хочет смотреть в корень. Ведь если так разобраться (отбросив то, что наснимал данный конкретный режиссер) – это должен быть глубоко драматический номер. Ничуть не напряженнее вальса Доги! Это же трагедия. Трагедия отвергнутого, обозленного человека, который искренне полюбил – и чье счастье оказалось невозможным. Человека, который привык получать от мира только зло – и которому было достаточно лишь крошечной доли человеческого тепла, чтобы остановить в душе растущую ненависть к этому жестокому свету. И все равно: да, он свободен от ненависти – но обречен на одиночество… Вот и представьте, КАК это нужно катать! Это нужно танцевать так, чтоб секло, как прутом по коже!
В общем, я думал об этом… Думал о том, какой должна быть по идее героиня (а она, на мой взгляд, действительно должна быть воплощением Нежности, Гармонии и Чистоты)… О том, что в современном русском языке уже почти утеряно значение слова «опера» как «здание», и для русскоязычного россиянина нашего поколения более уместен был бы перевод «Призрак оперного театра». Думал о том, что в черно-белом фильме этот герой без маски был в самом деле жутким и отвратительным, да и, кажется, человеком-то не был вовсе, а был демоном, который никаких нежных чувств к героине не испытывал, а старался погубить ее душу. Думал о том, что в обеих сценах поцелуя (что с героем-любовником, что с Призраком) музыка звучала одна и та же, что не может не пробрать на хи-хи. О том, что главный положительный герой с нежной душевной организацией, который по совместительству является садистом и убийцей - это, кажется, уже хорошая традиция. О том, как причудливо, в принципе, переплелись в этом герое добро и зло, ненависть и любовь, жестокость и страдание – ну, в общем, все, как у людей! Думал о многом, думал о разном… А потом подумал, что как-то подозрительно много я размышляю над этим фильмом. Я опомнился. Но было поздно!
Не надо ржать!!!
Я давно уже заметил: если насильственно заткнуть творческий фонтан, у меня выбивает днище. И вообще, я всегда нежно обожал разных моральных уродов! Моими любимыми героями с детства были Бармалей, лиса Алиса и кот Базилио… а про Скандалиста я вообще молчу!
Да! Все кончилось плохо. На следующий же день кто-то бегал по ларькам в поисках треков, а потом рисовал всю ночь, и…
И ГДЕ ТЕПЕРЬ МОЙ БУДУЩИЙ КОСТЮМ?..
Атас!
…Но выбитое днище обратно не засунешь!
Посочувствуйте творцу!!! О-о-о...










